Во имя Гуччи. Мемуары дочери

Так Сари Нанди, йог из Калькутты, одевавшийся как английский джентльмен, вошел в жизнь моей матери и стал ее следующим «ангелом». Женатый на немке и имевший четверых детей, он утверждал, что раса и религия не имеют значения. «Бога можно найти повсюду и во всем, если только дать себе труд поискать его», — говорил он. Добрый человек с живыми глазами, который подарил мне книгу стихов при первой же нашей встрече, он вскоре стал наставником моей матери. «Ты провела все эти годы в молчании, Бруна, так что теперь поведай мне свою историю», — сказал он ей. И она впервые в жизни это сделала.

«Он был просто кудесником, — рассказывала мать. — И помог мне обрести свободу от психологических мук».

Однако, несмотря на все старания мамы, ей так и не удалось овладеть его техниками йоги, и она жаловалась:

— Я просто не могу так изогнуться!

С энтузиазмом, свойственным обсессивным людям, она полностью принимала и другие его учения и с нетерпением ждала возможности рассказать о них моему отцу, хотя и понимала, что прагматичного дотторе Гуччи вряд ли это заинтересует. Папу, конечно, веселило ее внезапное тяготение к постижению духовной жизни; но главное — он почувствовал облегчение, когда она стала хоть чем-то интересоваться. Довольный тем, что видит ее в таком приподнятом состоянии духа, он взял ее с собой в следующую поездку в Калифорнию, где планировал открыть очередной магазин, и уже писал ей из Нью-Йорка: «Я рассчитываю на твою помощь!»

Проблема заключалась в том, что он никак не мог выбрать место для этого магазина. В Лос-Анджелесе улицы казались ему в основном безлюдными, и он не мог представить, как розничная торговля может жить и процветать без толп прохожих на улицах. Поэтому он решил присмотреть место в Сан-Франциско, «городе у Залива», который ему описывали как самый европейский среди американских городов. У матери впечатление от этого города оказалось совсем иным. Сан-Франциско в 1960-е годы был насквозь пропитан духом свободной любви, психоделических наркотиков и бунтарского настроя. Качая головой, когда они бродили по улицам, наблюдая бесчисленных битников в джинсах, футболках и афганских дубленках, она настойчиво говорила ему:

— Это неправильно, Альдо. Нет, совершенно неправильно! Тебе нужно быть в Беверли-Хиллз. Именно там живут все кинозвезды.

Мой отец не привык, чтобы кто-то оспаривал его планы, тем более его интуиция до сих пор всегда была на высоте. Пусть мама когда-то и работала в фирме GUCCI, из этого вовсе не вытекало, что она понимает суть глобальной коммерции. С другой стороны, ее юношеский энтузиазм в отношении знаменитостей, которые могли обеспечить рекламную поддержку отцовским товарам, был заразительным, а такие персоны, как принцесса Грейс[37], уже творили чудеса для бизнеса в Италии; он решил, что стоит прислушаться к ее словам.

По ее настоянию они вылетели в Лос-Анджелес и отправились смотреть «Беверли Уилшир» — «дом вне дома» для таких звезд, как Элвис Пресли и актер Уоррен Битти. Этот отель располагался на углу довольно непритязательной улицы под названием Родео-драйв. Там, в доме номер 273, в 1961 году бизнесмен швейцарского происхождения Фред Хайман открыл свой роскошный бутик Giorgio Beverly Hills и заложил основу новой модной тенденции. В его магазине имелся бассейн, бар и библиотека для развлечения мужей, чьи жены были заняты примеркой новейших моделей одежды.

— Вот это то самое место, Альдо! — восклицала моя мать, когда они, взявшись за руки, шли по Родео-драйв в свете яркого солнечного дня. Здесь было не особенно многолюдно, и многие магазины торговали повседневными товарами и услугами, какие можно найти в любом обычном районе, но местная публика была модно одета, и нигде не было видно ни одного хиппи. Мой отец обещал подумать.

Конечно, размышляя над ее предложением, он не догадывался, что она втайне манипулировала им. С тех самых пор, как моя мать была заперта в ловушке лондонской квартиры с Николой и мной, убивая время за бесконечным просмотром телесериалов, она знала, что величайшая мечта Николы — жить в Калифорнии. Если бы магазин GUCCI открылся в Беверли-Хиллз, Никола мог бы работать одним из менеджеров и осуществить свои мечты: это стало бы весомой благодарностью матери за все, что он сделал для нас.