Во имя любви

Она не может ничего знать, успокаивал себя Алекс. Не осталось никаких портретных изображений. Если бы даже кто-то и решил изобразить Алехандро де Ноласко, узнать его можно было бы только по подписи. Художники-миниатюристы тринадцатого столетия писали всех на один манер: вытянутые фигуры с мечами, без малейшего сходства с оригиналом. Впрочем, кому бы пришло в голову увековечивать его, безземельного вассала, достаточно удачливого для того, чтобы попасть ко двору?.. Только члены королевской семьи да великие военачальники удостаивались честь быть запечатленными в камне или в красках.

Алекс мысленно обозвал себя параноиком. Никто из современных людей ни за что не поверит в его историю с проклятием. И все-таки лучше было бы сменить тему разговора.

— Могу ли я сегодня же приступить к выполнению своих обязанностей?

— Конечно, если вы в состоянии. Только, пожалуйста, не особенно размахивайте здесь мечом. И не стоит испытывать в хранилище «греческий огонь» или катапульту.

Она ослепительно улыбнулась «голливудской» улыбкой — и Апекс подумал, что даже наедине с ним она ведет себя так, будто ее вот-вот может сфотографировать настырный папарацци. Он ответил на улыбку, избегая смотреть ей в лицо. После того, что он увидел в ее золотисто-карих сияющих глазах, это было слишком опасно. Интимная обстановка, полумрак подземелья, сила нахлынувших воспоминаний — все это действовало на Алекса опьяняюще. Лишало способности выдерживать дистанцию. Но он так долго учился этому искусству не для того, чтобы расстаться с ним в один миг!

Фелиса приподняла пышную манжету белой блузки, чтобы взглянуть на часы.

— Отпущенные полчаса почти истекли, мистер Вуд. Мне очень жаль, что придется вас бросить здесь в одиночестве да еще возложить на вас обязанность запереть потом дверь… Но, к сожалению, у меня назначена встреча.

Алекс проводил ее до выхода. У дверей первого зала она остановилась и взяла тот самый помеченный крестом меч.

— Какой он тяжелый… Меня всегда удивлял вес средневекового оружия. В кино рыцари так легко с ним обращаются, а на самом деле… Вот этот меч весит не менее полутора килограмм, и я даже не представляю, как люди умудрялись фехтовать подолгу. Неужели через несколько часов битвы у них еще оставался шанс поразить врага вместо того, чтобы пораниться самим?

Алекс чуть усмехнулся и взялся за рукоять меча так, что его пальцы легли позади узкой кисти принцессы.

— В те далекие времена человек учился работать оружием с раннего детства. А потом тренировался на протяжении всей жизни. Дело тут не столько в силе, сколько в привычке… и в технике, конечно.

Фелиса смотрела на него. Глаза ее, отражая свет единственного окошка под потолком, странно блестели. Тут только Алекс осознал, что их руки соприкасаются.

О чем он вообще думал, хватаясь за меч? Кажется, хотел ей помочь, испугавшись, что она уронит тяжелое оружие. А вместо этого поставил обоих в двусмысленное положение. Тело его уже отозвалось на прикосновение к тонкой женской руке, наполняясь сладкой болью желания.

— Вы… не покажете мне?

Алекс смятенно сморгнул. Влечение направляло его мысли в вполне определенное русло. Что именно, Бог ты мой, он должен ей показать?

— Мне подумалось, что вы в какой-то степени знакомы с этой самой техникой. А я всегда была очень любопытна.

Черт побери! Она всю жизнь провела в этом древнем дворце, среди средневековых доспехов и оружия своих предков, но при этом даже не представляет, как оно применяется в деле. Конечно, ей любопытно.

— Ну… можно попробовать.

Алекс перевел дыхание и встал так, чтобы оказаться у нее за спиной. Правой рукой, держащей меч, он почти обнимал принцессу, тоже сомкнувшую пальцы на рукояти. Он явственно ощущал запах ее шампуня — жимолость и мед. Или так пахли ее прекрасные золотые волосы? Неожиданно Алексу стало жарко. И пришлось собрать всю силу воли, чтобы сдержать возбуждение. Последний раз он позволил себе сблизиться с женщиной лет тридцать назад. Или пятьдесят?.. Недолговременные отношения, единственно возможные при наличии проклятия, принесли ему лишь боль и разочарование, а более серьезной связи он попросту не мог себе разрешить. Вот и отказался от отношений с женщинами как таковых.

Однако вынужденный целибат ни на миг не означал, что Алекс потерял интерес к женщинам. Красивые женщины возбуждали его как любого нормального мужчину… В особенности эта красивая женщина.

— Сначала встаньте в стойку. Если предполагаете работать мечом без щита, правую ногу выдвиньте немного вперед…

Фелиса постаралась скопировать положение его тела.

— Так?

— Именно так. Теперь поднимите меч на уровень груди. Клинок наклонен вперед под углом в сорок пять градусов…

Алекс мысленно взмолился даровать ему выдержку. И вовсе не ту выдержку, которая позволит долгое время размахивать мечом!

Он понял, что должен быть настороже, еще в тот момент, когда впервые услышал чудесный голос принцессы. А теперь, если не соберет волю в кулак, они вот-вот поцелуются! Вернее, он поцелует ее, а она — весь семисотлетний опыт Алекса утверждал это — непременно ответит на поцелуй.