Во имя Таурха и Ашера (СИ)

С новой жизнью его примиряло изобилие воды. В поселении каждый глоток был на счету, душевая по пропускам – раз в десять дней, две упаковки пропитанных химической влагой полотенец на месяц, сухая чистка вещей, которые потом воняли так едко, хоть забегай. Альвар подозревал, что за три месяца в общежитии Школы Боевых искусств и месяц при Цитадели он потратил больше воды, чем за двадцать два года жизни в поселении. Ладно, надо признать, что в новой жизни кормили гораздо сытнее и вкуснее. И соки давали какие угодно, в любом количестве – бери пакет и пей. Это тоже шло в плюс. А вот остальное… муштра не так страшна оказалась, с оружием Альвар быстро подружился. Но занятия магией, безуспешные попытки обуздать варана – как серпом по яйцам. И бесконечные одергивания наставников: «Ты непочтительно смотришь на омег! В тебе нет искры веры в богов! Ты не склоняешь голову перед чудом!» Заколебали! И сбежал бы, так вернут – попал уже в систему, не скроешься.

Сегодня варан подвел его дважды. Опозорил на построении перед Цитаделью – это пережить можно, наорали и забыли. А вот то, что тварь своенравная вынырнула в коридоре неподалеку от алтаря, грозило Альвару серьезными неприятностями. Если кто-нибудь узнает. Если свидетели проговорятся. Он не выпускал из виду ни омегу, ни альфу, которые могли донести на него жрецам. Отирался рядом – благо, не прогоняли – ждал, чем дело кончится. И – заодно – рассматривал омегу.

Симпатичный. Не злой, не высокомерный. Альвар спохватился, вспомнил о почтительности, склонил голову и продолжил таращиться исподтишка. Оживший бог Эсанта, залог благосостояния граждан. Бесцельно утекающая в песок вода, охлаждающие квартиры сплит-системы, электростанции, разнообразие продуктов – вся эта благодать, неведомая предкам, зиждется на продаже нефти. Не будет омег – не будет фальгаровых арок. Не будет трубопроводов, поставляющих нефть в другие миры. Не будет изобилия.

Альвар знал, как устроен мир за пределами поселения. В книгах читал, по телевизору видел. Не особо вникал – далекая, комфортная, яркая жизнь с его существованием не пересекалась. Молитвы о рождении альфы или омеги у соседей он каждый день слышал, и даже когда-то матери сказал: «А вот бы нам братика альфу или омегу». Получил по губам – хлестко, крепко – и больше об этом не заговаривал. Позже понял: отца осудили за убийство по неосторожности, за убийство омеги – и приговор о пожизненном заключении не могло изменить рождение детей. И так повезло – по кассационной жалобе позволили отправиться на поселение, жить с женой и ребенком. Не в одиночке отсиживал.

Слово «омега» было в доме под запретом, и Альвар это принял без лишнего любопытства или ненависти. Он взрослел, видел вокруг только бет, и другую жизнь воспринимал как прочитанную в детстве сказку. Не особо интересную сказку, с капризными омегами, которым наперебой угождают альфы, а беты отдают лучший кусок. Помнится, в годы взросления Альвар примерил на себя роль альфы и содрогнулся. Быть вторым или третьим, ублажать омегу, радоваться, что может выпасть шанс пожертвовать собой – нет уж, увольте!

Почему никто не заметил, что он альфа? Потому что никому не надо это было, а мать не желала присматриваться. К двадцати годам Альвар прослыл ходоком, ублажал свободных и несвободных дамочек – неутомимо, получая слабое удовлетворение, повторяя и повторяя попытки поймать ускользающее удовольствие. Да, он не ходил по поселению с вараном. Он вообще думал, что это обычный живой варан – приблудился, привязался, сопровождает в вылазках в пустыню и отирается рядом во время работы в саду.

Альвар так и не знал, кто донес в Цитадель. Наверное, кто-то из конвойных. А, может, и кто-то из поселенцев кинул весточку на волю, надеясь таким образом сократить свой срок. Альвара доставили в ближайший город, на медкомиссию – проблем это не составило, он же не был заключенным. А оттуда – вертолетом в Школу Боевых искусств. Там всё и началось: «Каждый из нас песчинка в бесконечной картине жизни… твое предназначение – защищать омегу, открывающего арку…» В общем, ля-ля-ля. Нет, Альвар бы не отказался защитить вот этого синеглазого. Только бок о бок стоять, не десятым в толпе. Как, спрашивается, они толпой уживаются? Наверное, только делают вид, что все хорошо.

Стоило подумать – приземлился вертолет, и Альвару показали «как». Он почувствовал переплетенную магию, отметил слаженность движений, пропитанную бесконечным доверием. Квадра напомнила ему цветок. Четыре лепестка на одном стебле, кормящиеся от одного корня. Накатило, замутило – теперь он понял, почему под асфальтоукладчиком, которым управлял отец, сначала погибли альфы, тщетно пытавшиеся отвести смерть от омеги. Если бы Альвар стал частью чего-то целого…

Отхлынуло, отпустило. Он напомнил себе, что не с его увечной магией о защите и доверии думать. Опустил голову еще ниже – прежде чем уйти в подземелье, старший омега бросил на него внимательный взгляд – и сосредоточился на текущих проблемах. Донесут или не донесут о святотатстве?