Во имя веры

Сестра Вита, одна из немногих представительниц женского пола клана, и вовсе окружила меня настоящей материнской заботой, успокаивая в час ночных кошмаров или поддерживая на нелегком пути обучения. Я почувствовала в ней настолько родную душу, что казалось, мы были сестрами не только по вере, но и крови. Даже Гаалу я не могла довериться настолько, как привязалась душой к ней. Кому еще было посетовать на перегибы Айзека или боль от полученных травм или рассказать о том, о чем даже подумать в присутствии мужчин из ордена – греховно? С кем еще я могла мирно пройтись по территории Станции, восхищаясь ее величием, или вслушаться в скрежет колеса обозрения недалеко от одного из лагерей и услышать в нем пение самой Зоны? Казалось, что женщина из моих снов воплотилась в ней – даже внешне они были чем-то схожи, за исключением ярко-рыжей копны волос, отличавшей Виту в строю других сестер. Те же шрамы, те же бледные, почти белые, но вовсе не пугающие глаза. Я четко знала, что меня берегут и за мной присматривают. Словно бы пройдя через длительное путешествие, я наконец обрела свою тихую гавань, где можно спокойно бросить якорь и не знать ужасов, что приносит шторм. Интересно, а в другой, предыдущей жизни был кто-то похожий?

Никто из нас не помнил прошлого, но это и не было нужным. Мы знали: лишь настоящее ведет к цели. Я не могла дождаться, когда же придет и мое время стать полноправным членом ордена. Настоятель в коротких личных беседах говорил загадками, но ни капли сомнений не коснулось души. Я ему верила. Верила Обелиску, своим братьям и сестрам.

В один из череды дней, посвященных необходимому, хоть и непростому обучению, меня разбудила Вита.

Электронные часы на стене показывали половину четвертого утра. Сестра энергично трясла меня за плечо, в ее глазах мерцали хулиганские задорные искорки, подобные сверкающим снежинкам.

Роль наставника приносила ей радость, позволяла ностальгировать о далеком прошлом, когда, еще будучи такой же молодой и неопытной, Вита проходила тот же путь, открывая для себя бесчисленные тайны и загадки Зоны, доступные ее верным хранителям.

Жаль только, что ей досталась не слишком способная ученица. Несмотря на все усилия, освоить снайперские премудрости, коими в совершенстве владела Вита, мне так и не удалось. Зато неплохо получалось скрываться в тени и подкрадываться незаметно, не раз напугав напарницу.

– Что происходит? – Я с трудом распахнула веки в такую рань, но защитники Обелиска должны быть готовы в любую минуту исполнить волю Его.

– Собирайся. У меня есть небольшое задание, а ты пойдешь со мной. Кое-что покажу. Поторопись!

Я потянулась, поднялась и спешно облачилась в серый защитный комбинезон с полумаской, фильтрующей зараженную радиацией пыль.

До Покинутого Города от Станции нас добросили на побитой жизнью легковушке, используемой, когда было необходимо сократить время в пути. В самом же городе предписывалось соблюдать тишину, чтобы за рокотом мотора и ворчанием старого глушителя не упустить подобравшегося к тебе неприятеля.

Одна из укрепленных баз ордена находилась внутри дома культуры и примыкавшей к нему гостиницы. Туда-то и повела меня Вита, мимоходом передав рюкзак с боеприпасами одному из братьев.

Сестра, словно горная козочка, легкими прыжками преодолевала лестничные пролеты, поднимаясь все выше и выше, в то время как я едва поспевала за ней, последними словами проклиная обстоятельства, оставившие несколько шрамов на ноге и ограничившие степень выносливости.

Наконец через узкий лаз пожарного выхода мы поднялись на крышу. Ветер свистел в ушах, швырял в лицо мелкие дождевые брызги.

– Зачем мы здесь? – Я прикрыла шрам на щеке краем капюшона.

– Чтобы учиться… – загадочно улыбнулась Вита и, взяв меня за руку, подвела к самому краю парапета. – Смотри туда!

Правой рукой она указала куда-то на восток, далеко за горизонт, где дрожали осторожные лучики бледного восходящего солнца.

– Чтобы тебе открылась истина, в которую веришь и за которую будешь сражаться до последней капли крови, ты должна увидеть ее.

– Но… не понимаю… Тут нет ничего особенного…

– Сейчас поймешь…

Солнце поднялось выше, первые тени поползли по земле, будто призраки покинутого и забытого города. В их фигурах можно было разглядеть людей или животных, или вовсе что-то фантасмагорическое. Стали видны освобожденные от плена ночной темноты серые очертания построек, между которыми то тут, то там сверкали множеством красок разнообразные аномалии. Взлетели над лесом спугнутые выстрелом птицы.

У многоэтажки совершал ленивый утренний променад крупный упитанный колосс, громыхая мощными лапами по ржавым каркасам рассыпающихся автомобилей.

Еще несколько мгновений – и темноту окружающего мира поглотила молочно-белая с синеватым оттенком утренняя дымка. Послышались переклички часовых и шипение раций.

Все вокруг постепенно наполнялось цветами, звуками и запахами. Картинка мира становилась все сочнее и прекраснее.