Во имя веры

– Закрой глаза, – тихо прошептала Вита, будто боясь спугнуть лишним шумом дрожащий в бликах сохранившихся стекол рассвет. – Прислушайся, Она пробуждается.

Сквозь тихий шелест гонимой ветром листвы, далекие отголоски выстрелов, чьи-то голоса я вдруг услышала четкий и ритмичный гулкий стук. Будто где-то билось огромное сердце неизвестного могучего существа, величественного и непобедимого.

– Ты тоже это слышишь? – шепотом спросила я, заметив, как ритм моего пульса сровнялся с неизвестным звуком.

– Что слышу? – не поняла Вита.

– Звук… такой… как сердце… Тук-тук… – Удар за ударом я отсчитывала темп.

– Ого! – Вита резко развернула меня к себе, оторвав от медитации. – Ты не представляешь, как тебе повезло!

– Почему? – наступил мой черед недоумевать.

– Ты слышишь сердце самой Зоны. Не многие из нас удостоились такой чести. Последним, кто за собой замечал такое, вроде был твой брат по оружию… – Вита задумалась, напрягая память. – Да, Айзек, кажется, рассказывал нечто подобное. Ну и, конечно же, Настоятель.

– В нем я и не сомневалась, – усмехнулась я. – Это же хорошо?

– Как знать… Натура Зоны столь изменчива, что даже нашим мудрейшим наставникам не удалось ее разгадать. Два человека могут посмотреть в одно и то же отражение в луже после дождя, но увидят они совершенно разное. Кстати… Раз Зона столь благосклонна к тебе, то…

Вита взяла меня за руку и подвела к самому краю крыши. Я невольно пошатнулась, бросив взгляд вниз.

– Взаимно ли это? – Лицо Виты стало строгим и равнодушным. – Доверяешь ли ты ей?

– Сестра, ты сомневаешься в моей вере? – обиженно произнесла я. Да, пусть орден принял меня совсем недавно и память еще не до конца вернулась, но не было ни единого момента, когда кто-либо мог усомниться в искренности моих деяний.

– Я – нет. А ты?

– С чего бы мне не доверять самой себе? – Кажется, кто-то из нас двоих сейчас впал в безумство.

– Раз так… шагни вперед. Если ты истинно веруешь – Зона сохранит тебя. Если солгала – твой путь завершен, – холодно отчеканила Вита.

Я судорожно сглотнула тягучую слюну и еще раз посмотрела вниз, где не было ни намека на что-то, что поможет мне избежать превращения в бесформенную кучу останков после соприкосновения с землей.

– Сомнения и страх – суть слабость, – повторила сестра слова из проповеди. – Истинная вера да сохранит последователя своего.

У нее, как и у кого-либо другого из ордена, не могло бы и возникнуть умысла желать мне смерти. Если в прошлом я и совершила что-то ужасное, то вряд ли бы мне сохранили жизнь лишь для того, чтобы предать столь бессмысленной казни.

– Благословенны дланью Ее, – ответила я и решительно шагнула в пустоту. Если такова воля Зоны и Обелиска, то не мне им противиться.

Через пару секунд свободного падения я услышала хруст, будто где-то обломилась и затрещала ветка большого дерева. Что-то мягко подхватило меня, ослепив фиолетовым сиянием, и бережно и аккуратно позволило приземлиться на ноги, без страха и повреждений.

– Я думала, что ты не решишься. Многие не соглашались, – раздался рядом насмешливый знакомый голос. Вита потянула меня за куртку, и только тогда я осмелилась открыть глаза.

– Так… это все – уловка? – почувствовав разочарование, спросила я.

– Вовсе нет, – равнодушно бросила Вита. – Проверка. И ты ее прошла. Зона помогла нам в этом и стала свидетелем силы твоего духа.

– Годы идут, а сестра Вита и аномальное образование «гамак» все так же неизменны… – Из примыкающего к стене гостиницы коридора к нам вышел рослый мужчина, облаченный в тяжелую броню клана. – А если бы твоя любимица переместилась после Всплеска?

– Преподобный, я бы придумала что-то иное. – Вита в почтении склонила голову. Я повторила за ней.

– Приветствую, сестры, – размеренно и напевно произнес мужчина. – Не бойся, новообращенная. Вита изобретательна в играх с новичками, но ни разу это не заканчивалось печально. И вновь я вижу добрый знак в том, что нет страха в сердце прибывшего, какие бы безумства ни пришлось совершить на пути.

– Преподобный… – попыталась оправдаться Вита, – но ведь вы сами подсказали мне этот способ.

– Да, и ты была его первопроходцем. Великий Обелиск, как же это было давно… – В голосе собрата по клану послышались нотки ностальгии.

– Нам пора возвращаться на Станцию. Не хотим пропустить утренний молебен.

– Да, конечно, ступайте. Да хранит вас Обелиск.

Вита поправила сползший ремень винтовки и уверенно зашагала в сторону самой короткой тропы до станции.

– Ты всех так проверяешь? – с каплей обиды в голосе спросила я, почувствовав себя ребенком, которого обвели вокруг пальца взрослые, пообещавшие вместо молочного супа на ужин плитку шоколада.

– Многих, – коротко ответила сестра.

– А если кто-то отказывался?

– Ну и пусть… Ордену от моих шалостей ни холодно ни жарко. Зато появляется некоторое представление о том, с кем еще стоит поработать.

– Угу… и у кого не атрофировался инстинкт самосохранения, – пробурчала под нос я, но тут же жесткая ткань перчатки прервала поток озвученных мыслей.