Во имя веры

Никто не отозвался на зов, и больнее всего резануло душу, что едва включился КПК, как на экране, покрытом пылью и мелкими каплями, отобразилась серая точка, а в канале клана уже скорбели об усопшем. Брат Айзек был мертв, а от Фобоса – ни следа. Да и вокруг детекторы не фиксировали ни одной живой души. Только я и мертвец.

На миг я позволила отчаянию овладеть сознанием и погрузилась в уныние, но прочтенная вслух молитва вернула духу твердость и покой. Нет, Обелиск не оставит меня! Никогда! Это лишь суровое испытание, чтобы проверить, достойна ли я прикоснуться к Его священному сиянию вновь. Еретикам не понять, чего они лишаются, погрязая во грехах и пытаясь утопить Зону в крови невинных. Но наше время настало вновь! Мы воспрянем и отомстим, и никому более не позволим очернить священную землю.

Чье-то громкое сопение внизу привлекло внимание. Возле отброшенного в сторону рюкзака копошилось очень маленькое, размером с ребенка, существо, одетое в черный плащ с капюшоном.

– Эй! – прикрикнула я. – А ну, брось! Это мое!

Карлик повернулся, ощерившись уродливой зубастой ухмылкой.

– Ты голоден? Я могу дать тебе еды. Только есть одна проблема – я не могу спуститься вниз. Эй! Это ты чего задумал?

Гном – одно из самых фантастических и самых опасных созданий Зоны – глядел сейчас на меня. Ментальной силой он подхватил и раскачивал в воздухе рядом с собой увесистый булыжник. Я живо представила, как, направленный неведомым даром, камень летит в голову и раскраивает череп, а зубастая пасть впивается в рухнувшую на землю остывающую плоть.

Неверные обидели детей Зоны. Очень обидели. Теперь ни одно живое существо не доверяет человеку. Кто послабее – старается спрятаться при его приближении, кто силен – атакует и забирает свое. Ходит легенда, что только с кукловодами, использующими телепатию и энергию сознания как оружие, можно договориться, поскольку они, как и мы, разумны и даже более чем разумны.

Как бы я хотела такие же способности. Тогда не висела бы сейчас в перспективе стать обедом для оголодавшего существа. И не только я… Да хотя бы десяток-другой одаренных психическими способностями воинов способен был бы указать еретикам их место.

– Спокойно! Да, я вооружена, так нужно, – я подняла руки, показав отсутствие агрессивных намерений, – но тебя я не обижу.

Похоже, гном не поверил, потому как в ту же секунду левитирующий камень сделал в воздухе мертвую петлю и с ускорением направился в мою сторону. От испуга я закрыла глаза и уже ожидала удара, но вместо этого ветку, за которую зацепилась стропа, резко качнуло в сторону. Дерево хрустнуло и заскрипело, а земля стала чуть ближе.

– Ты хочешь мне помочь? Да хранит тебя Обелиск! Я обязательно тебя отблагодарю! – Гном что-то невнятно фыркнул в ответ и снова притянул к себе камень. Еще залп, потом еще один, и вот ветка истончилась настолько, что, сильно дернув за стропы, я грохнулась на землю. Неуклюжий кувырок погасил падение, выступающие части комбинезона вспахали влажный грунт, пахнущий прелой листвой.

Не успела я встать на ноги, как услышала рядом нетерпеливое сопение. Путаясь в полах плаща, гном тянул за рукав комбинезона. Отряхнувшись, осмотрелась в поисках ножа. Он нашелся в канаве в нескольких метрах севернее точки падения. Острая сталь без проблем рассекла ремни. Я вернулась к рюкзаку и отщелкнула застежки.

Гном погрузился в него чуть ли не с головой, копошась и довольно пофыркивая, потроша пайки и выискивая в них самое вкусное.

Мое второе чудесное спасение на этот раз стоило банки гречневой каши с тушенкой и армейской шоколадки.

– Давай помогу открыть… – предложила я, протянув руку, но гном оказался весьма разумным и самостоятельным созданием.

Карлик не стал тратить время на возню с открывашкой. Он крепко сжал банку в пухлой ладошке и с силой ударил ее о лежащий рядом валун, после чего отогнул помятую крышку длинными ногтями и с чавканьем принялся за еду.

– Может, тебе ложку дать… ай, ладно, вижу, и так справляешься, – вздохнула я. Гном был полностью увлечен ужином, потеряв ко мне всякий интерес.

Оставив рюкзак под присмотром нового друга, я отправилась за телом Айзека.

– Вот дьявол! Дурная смерть…

Помимо открытого перелома правого бедра и множества синяков и ссадин, больше повреждений на трупе не было. Однако причиной смерти стали не они. Здесь лес становился гуще и изобиловал различными видами деревьев, хитро запутавших парашют брата. Один из узлов стал фатальным. Именно за него рвануло и с силой ударило Айзека, переломив шею. С трудом я сдерживала эмоции, стараясь не смотреть в остекленевшие глаза мертвеца, оставшиеся открытыми к моменту, как душа покинула бренную плоть.

Вокруг по-прежнему не было никого. Тишина и покой, только деревья шелестели кронами и чавкал консервами гном. Связь тоже куда-то исчезла. КПК потерял все возможные сигналы, став бесполезным куском пластика и микросхем.

Компьютер брата тоже не работал, поблескивая кристальными осколками разбитого экрана.