Во славу короля!

Приданое, сервизы, ткани, платья, драгоценности, золото, главное – земли. Разговоры целый день крутились вокруг важной темы. Марии иногда хотелось просто закричать.

Взвыть и удрать куда подальше!

Забиться в темноту, спрятаться и чтобы ее никто не нашел!

Как-то всего этого было слишком много, после тихого старого замка. Вот и сегодня она поступила точно так же. Удрала от фрейлин в одну из башен, чуть не на самый верх, забилась в какую-то комнату из необитаемых, причем не на виду, а на подоконник, за шторы, чтобы никто не увидел и не позвал обратно, и затихла. Пять минут спокойствия.

Марии было тяжело.

Раньше у нее были только сестры, но Анелия младшую откровенно не любила, а остальные малявки… Гардвейг уничтожил им все возможности стать сестрами. Живя в нищете можно либо сплотиться и стоять потом плечом к плечу против всего мира, либо разругаться напрочь и стать закоренелым эгоистом. Вот второе у девочек и получилось.

Жаль, конечно, но исправить уже ничего не удастся. Поздно, непоправимо поздно.

Скоро придется идти обратно. Альдон Петерс собирался приехать, напутствовать ее перед свадьбой. Это необходимость. Но вот эти минуты – ее.

И тишина, и синее небо за окном, и запах пыли и камня, запах… духов?

Сначала Мария ощутила запах.

Потом услышала шаги. Задумалась, да и ходил человек практически бесшумно. Гардвейга безумно раздражал топот сапог, особенно если уснуть удавалось, и все его слуги в результате стали носить меховые чуни.

Мягкая обувь, мягкая подошва, как кошка – и не услышишь.

Но…?

Мария выглянула в щелочку.

В комнату вошел мужчина в одежде дворцового слуги. В руке он нес явно тяжелый сверток.

Мужчина подошел к стене, потянул вниз один из подсвечников, и часть деревянной облицовки отошла в сторону. Он зашел внутрь, через минуту вышел уже без свертка, и покинул комнату.

Интересно как?

О плохом Мария даже не думала. Ей было просто любопытно.

Что может угрожать принцессе, во дворце, от ее же слуг?

Да ничего!

Просто интересно, что там такое? Человек что-то украл? Или что?

Минут через десять, для верности, девочка выбралась из своего тайника, отряхнулась и подошла к стене. Потянула за подсвечник, повертела так и этак, потом повисла, наваливаясь всем телом. Что-то щелкнуло, и деревянная панель поддалась.

Внутрь заходить Мария не стала. Закроется еще, кричи потом «спасите-помогите!». Нет уж, с порога поглядим. И поглядеть было на что.

Странно как-то?

Вроде бы это не оружейная? А зачем здесь мечи, топоры, арбалеты? К чему?

Хотя кто их знает? Может, тут склад для оружия, которое надо отдать в починку? Или еще что-то? Мария ведь точно не знала.

Уточнить у Милии?

Панель скрипнула, намекая, что сейчас вернется на место. Девочка отошла и независимо пожала плечами.

Кто ж его знает?

Слугам виднее, где и что хранить. Оружие простое, украшений на нем нет, такое не воруют. Просто сложили в башне?

Да, наверное…

Больше и в голову ничего не пришло. Да и что могло быть не так? Человек что-то принес и положил. Явно не воровал, не оглядывался, опять же, не уносил, а приносил. Что может быть не так? Да и какое ее дело, у нее своих забот хватает?

Мария все же решила поговорить с Милией, но сразу она мачеху не увидела, а потом закружили дела, портные, швеи, ювелир пришел, и девочка обо всем благополучно забыла.

Подумаешь, оружие!

Не золото с бриллиантами ведь!

Вирма. Земли клана Хардринг.

Круг.

Двенадцать кланов, двенадцать глав.

Самые сильные, самые хитрые. Самые опасные.

Не обязательно самый большой клан или самый большой надел земли. Но вот влияние…

Первый день – жертвоприношение. Надо попросить милости богов, чтобы те не оставили своих детей без внимания, не дали совершить несправедливость.

Второй день – решаются самые сложные вопросы. Пока боги услышали, пока могли отозваться – надо все разобрать. А потом уж по нисходящей, а то надоест богам слушать про потравленные посевы и украденных кур, и как потом без них сложные дела разбирать?

Союз с Ативерной и дело Лейфа будут разбирать на второй день, сразу, с утра.

Бран объяснял, ее высочество внимательно слушала. Задавала вопросы.

– А нельзя ли посмотреть?

– На жертвоприношение? Простите, ваше высочество, но там будем только мы, главы Кланов, и жрецы.

Анжелина вздохнула.

– Тогда хотя бы расскажите, каким богам будут приноситься жертвы, что ваши боги просят… Альдонаю хватает молитв.

– Но даже в ваших храмах принято жертвовать, ваше высочество? Только деньги?

– Это добровольно, – надула губки Анжелина.

– Так и у нас все добровольно. Хочешь – жертвуй, хочешь – умирай.

Девушка от души рассмеялась. Потом посерьезнела.

– У вас жестокая земля, Бран.

– Да, ваше высочество. И она не терпит слабых. Уж простите за дерзость, но вы бы смогли жить на Вирме.

– А мои спутницы?

– Не все. Две – точно, еще две девушки не знаю.

Анжелина кивнула.

– Как вы думаете, с Лейфом все обойдется?

Что мог сказать Бран, глядя в эти громадные умоляющие глаза.

– Я сделаю все возможное, ваше величество.

– Я не королева, Бран.

– В моих глазах вы прекраснее любой королевы, ваше величество.

– Не называйте меня так. Не надо.