Во сне и наяву

– У вас четыре задания, – объяснила она, тыча длинной указкой в записи на доске. – Кто выполнит все, получает десять баллов. Три – восемь, два – шесть. Одно выполненное задание дает право участия в следующей областной олимпиаде, которая будет проводиться в октябре предстоящего учебного года.

– А что дают десять баллов? – выкрикнул чей-то звонкий голос с первой парты.

– Разве вы не знаете? – Преподавательница улыбнулась. – Тот, кто выполнит все четыре задания, будет зачислен на подготовительное отделение Московского государственного университета, независимо от класса и возраста. Итак, справа условия для старшей группы, слева – для младшей. Начинаем работать. Перерыв через час.

Сидящие вокруг меня, точно по команде, склонились над тетрадями и застрочили в них с бешенной скоростью.

Я тупо глядела на доску. Первая задача была легче некуда, я стопроцентно знала ее решение, даже черновика не нужно, чтобы его написать. Я глянула ниже – следующим шел длинный громоздкий пример, который требовалось упростить.

Пример я списала на черновик, быстро раскрыла скобки, перемножила в столбик пятизначные числа и получила краткий ответ. Теперь оставалось переписать все действия на выданный мне листок, помеченный специальной печатью внизу.

Однако я стала бояться, что упущу время. Часы, висевшие на стене перед нами, показывали, что от первого часа прошло уже десять минут, а Светка велела выходить через пять.

Я осторожно встала из-за парты. Ко мне тут же подскочила одна из кураторш.

– Что случилось? Ты куда? Выходить пока нельзя.

– Мне нехорошо, – на всякий случай я закатила глаза, изображая на лице неподдельное страдание, – голова кружится.

– Господи! – испугалась тетка. – Ты из какой школы? Где ваши сопровождающие?

– Я из интерната. Наш руководитель во дворе, чинит машину.

– Проводить тебя в медпункт?

– Нет, спасибо. Я выйду, посижу на улице, на воздухе все быстро пройдет. Со мной такое случается.

– Конечно, иди, – сразу согласилась кураторша, – вы там слабенькие все, в интернате. Если не станет лучше, пусть руководитель отведет тебя к нашему врачу.

– Хорошо.

Я вышла из зала. Возле двери меня схватила Светка.

– Ты что там, совсем заучилась? – прошипела она зло и испуганно. – Не успеем!

– Я пример решала, – виновато проговорила я.

– Пример решала! – передразнила Светка, волоча меня за собой. – Вот дождешься, ляльку народишь, тогда будет тебе пример.

Ее слова заставили меня содрогнуться. Я послушно кинулась вниз по лестнице.

– Тише ты, дубина. – Светка настороженно огляделась по сторонам. – Здесь кругом люди. Заметят, что мы несемся как угорелые.

Я замедлила шаг, и мы чинно спустились на первый этаж.

– Главное, мимо Крокодила Гены проскочить, – сказала Светка, осторожно открывая дверь на улицу.

– Девочки, вы куда? – неожиданно раздалось сзади.

Мы обернулись и увидели очкастую.

– Ей плохо, – Светка ткнула меня пальцем в грудь, – я веду ее подышать, во двор.

– А там кто-нибудь есть из ваших? – обеспокоилась очкастая.

– Да, шофер.

– Гена? – Очкастая заулыбалась. – Ну ладно. Полегчает, возвращайтесь назад.

– Обязательно! – Светка пролезла в дверь. Я последовала за ней.

– Скорей, – проговорила она, хватая меня под руку, – вон он, видишь, у забора.

Я действительно увидела Геннадия Георгиевича. Он стоял возле ворот и снова курил.

– Как же мы выйдем? – растерялась я.

– Как, как! Вот так! – Светка подбежала к ограде и, недолго думая, сиганула через забор. – Руку дать? – поинтересовалась она насмешливо.

– Не надо, я сама.

Преодолевая головокружение и слабость, я перелезла через высокий и широкий бетонный забор и спрыгнула вниз, на землю.

– Да здравствует свобода! – торжественно провозгласила Светка, отряхивая выпачканные побелкой руки.

– Куда идти? – спросила я хмуро.

– Кажется, туда. – Она махнула рукой в сторону деревьев.

– Кажется?

– Не цепляйся к словам. Я почти уверена, что нам туда. Впрочем, могу и ошибиться. – Светка язвительно ухмыльнулась.

Мне ничего не оставалось, как молча сносить ее выходки.

Мы двинулись вперед и вскоре поравнялись с небольшой рощицей. Справа от нее виднелись какие-то постройки, левее шумело шоссе.

Минут через десять Светка остановилась у низенького двухэтажного домика, огороженного деревянным заборчиком.

– Здесь.

Она толкнула калитку. Та легко поддалась, и мы вошли в чистый зеленый дворик. Через него тянулись веревки, увешанные только что выстиранным бельем.

Около подъезда стояла красивая зеленая скамейка с высокой спинкой. На ней сидела древняя бабулька с крючковатым, как у ведьмы, носом и острым, выпирающим подбородком.

– Баба Феня, здрасте, – поздоровалась с ней Светка. – Тетка Даша у себя?

– У себя, – свистящим, хриплым шепотом подтвердила старуха.

– Повезло. – Светка весело подмигнула мне и дернула за ручку дверь подъезда.

Под лестницей остро пахло кошками. К этому запаху примешивался аромат жареной картошки, создавая своеобразную и неповторимую гамму.

Светка уверенно протопала по ступенькам на второй этаж и надавила на кнопку электрического звонка. За дверью послышались мелкие, дробные шажки.

– Кто? – вопросил резкий и визгливый голос.