Во сне и наяву

Позвонил в звонок у двери в заборе, но дожидаться приглашения не стал, пошел во двор. На крыльце дома уже ждали две женщины. Колоритные, старая и молодая, одна простоволосая, в нормальной одежде, а старая в огромном платке с бахромой, все передние зубы из золота, усы над губой, на подбородке большая родинка с растущими из нее седыми волосинками.

– Э, Зола, гляди, какого орла нам ветром надуло, – говорит старая, и по ее тону не угадаешь, то ли с неприязнью говорит, то ли с сарказмом.

Молодая ухмыляется.

– Добрый день, Эсмеральда, – отвечает Виталий Леонидович нейтральным тоном. – Как поживаешь?

– Гляжу я на тебя и думаю, что живу я похуже твоего, – отвечает старая. – Не скажешь, как так?

– О чем ты, Эсмеральда, посмотри, сколько золота у тебя во рту, – шутливо замечает Роэ. – Не прибедняйся.

– Ладно, чего ты приехал?

– Ты, значит, сразу к делу переходишь? Даже в дом не пригласишь? Может, кофе попьем?

– Э-э… В какой еще дом тебя приглашать? Вор, варнак! – вдруг резко говорит молодая. – Кофе ему захотелось. Совсем обнаглел.

И старая ее не одернула, не шикнула на нее. Видно, дуры все еще обижаются, да и хрен с ними, пусть хоть лопнут от своих обид, поэтому Роэ продолжает как ни в чем не бывало:

– Дело есть, Эсмеральда.

– А есть ли мне дело до твоих дел, Роэ? – спрашивает старая с вызовом, а молодая еще и на ухо ей что-то нашептывает.

– А это не совсем мое дело, – продолжает Виталий Леонидович спокойно, – это Бледная велела червя найти.

– Бледная тебе велела? – почти кричит ему Зола. – Тебе велела, так ты и ищи, чего к нам приперся. Уматывай, не то людей соберу.

Но Роэ не слушает, смотрит только на старуху: «Ну, что скажешь?»

– Эсмеральда, я червя нашел. Осталось немного. Сделаешь – Бледная будет довольна.

– Плевать нам на твоего червя и твое дело, – не унималась молодая. – И на твою Бледную. Сами возитесь со своими червями.

«Отлично, отлично. – Виталий Леонидович про себя улыбается. – Как раз то, что нужно».

– Это опрометчивые слова, Эсмеральда, опрометчивые. Мне сказать Бледной, как вы ответили на мою просьбу?

Старуха смотрит на Золу, и та все понимает, только что кипела, чуть с крыльца не спрыгивала, а тут заткнулась.

– Так ты говоришь, нашел червя? – спрашивает Эсмеральда, старуха поняла, что им теперь не отвертеться.

– Да, это молодая девка, дело простое, – говорит Роэ.

– Простое? – Старуха помолчала, потрясла своей уродливой родинкой. – Вон у тебя шнырь твой в машине, отчего он не сделает этого простого дела?

– Надо все по канону, это не просто червь, за него сама Бледная просила, – говорит Роэ, но он не чувствовал себя комфортно с этим червем, поэтому не поручил дело Мартышке, поэтому приехал сюда.

– А что ты нам дашь за это? – снова завелась Зола.

«Тупое животное, ты все не успокоишься, ну, давай, скажи еще что-нибудь». Роэ проигнорировал вопрос.

– Ладно, – произнесла наконец Эсмеральда, – я пошлю туда своего.

– Пусть он будет с ножом, – напомнил Роэ, – пусть все будет как положено.

– Хорошо, он будет с ножом, – пообещала старуха.

Виталий Леонидович полез в карман и достал телефон:

– Вот ее фото, вот адрес, она должна вонять гарью, кому переслать все это?

Зола молча достала свой телефон.

Глава 49

Вышла из метро, а тут вдруг солнце. Для начала октября событие редкое. Это даже чуть воодушевило, ей всегда нравилось солнце, девочка любила юг и море. Ей пришлось спрашивать, где находится сквер Попова. Одна бабулька указала направление, и девочка пошла по Каменноостровскому проспекту. Она очень волновалась. Все думала и думала, что будет говорить Аглае. Думала, как начать, с чего начать. «Главное – не разозлить ее, она ведь чокнутая, с ней нужно аккуратно, ну а если ее начнет колбасить – убегу», – думала Светлана. И самое удивительное в том, что она была уверена, что эта встреча произойдет именно сейчас, а не когда-либо в будущем. Мало того, чем дальше она шла, тем увереннее становилась. Девочка сама не заметила, что идет так, будто знает этот проспект, этот сквер, а ведь она тут впервые. Она шла, словно корабль в бурю, нашедший сигнал радиомаяка. А вот и сквер. Тут хорошо, деревья мокрые, потерявшие половину листьев. Мокрые дорожки, еще не убранная с них пестрая листва, редкие прохожие. Здесь почти не слышно машин, хотя проспект рядом. А еще солнце. Редкое и совсем не горячее солнце осеннего Петербурга. Тут тихо, спокойно и хорошо. Не зря Аглая выбрала этот сквер для прогулок.

Света издали увидела скамейку и сидящую на ней женщину в вязаном пальто. Поначалу Светлана думала, что та торчит в телефоне, но, зайдя сбоку, поняла, что женщина держит в руках книгу. Вот теперь сердце девочки билось так, будто она финишировала после десяти тысяч метров. Света даже остановилась на секунду, собираясь с духом. Она уже могла рассмотреть женщину.

Это не Аглая. У этой маникюр, она причесана и опрятна. Носила сапожки на каблуке, а рядом с ней лежал зонт. Это Манана Гванца.