Во сне и наяву

Весь класс молча смотрит то на Пахомова, то на Свету. А девочки, которые только что разговаривали с ней, отворачиваются и начинают говорить о своем.

«Пахом – урод». Настроение Светланы испорчено. А так хорошо все начиналось. Она хотела встать и уйти, но тут пришла учительница.

Девочка сбежала с уроков на следующей перемене, протиснулась мимо охранника на выходе, когда тот отвернулся. Ей было тяжело. Тоскливо. У нее нет в классе друзей. Ни одного друга, ни одной подруги. Раньше были, а сейчас нет. Никто не хочет даже общаться с девочкой, у которой проблемы с родными и которая второй год ходит в школу в одной и той же спортивной одежде и рваных кроссовках. Ну, дружить пусть не дружат, но хотя бы…

Когда Пахом лез к ней при всех, никто из девочек за нее не вступился. Не одернул этого дебила. Ну, с мальчишками все ясно, никто с этой каланчой ссориться не захочет. Пахом не дурак подраться. Его даже одиннадцатиклассники побаиваются. Но девочки… Даже не крикнули ему ничего, хотя все видели. Наверное, им по фигу.

Прийти домой и сказать папе, что сегодня отменили уроки? Нет, он поймет, что она сбежала, и расстроится. Нужно погулять немного. В богатом городе без денег делать нечего, пойти особо некуда. Она с удовольствием выпила бы чашку капучино. В кофейной сети «Этлон Кофе» можно было купить стакан отличного капучино всего за сто тридцать рублей. Но сто тридцать рублей – это половинка «Столичного» и два килограмма хорошей картошки.

С кофе придется подождать, пока у папы не улучшится положение с деньгами. Папа ждет февраля, в феврале у него будет последний платеж по кредиту, что он взял на медицинскую кровать и остальное оборудование для мамы. Света этого тоже ждет. Лишних семнадцать тысяч в месяц. Это хорошие деньги. Можно будет купить новую одежду близнецам, они из своей уже выросли. Лишь бы папа выдержал, Светлана видела, как за последние полгода устал отец. Человек, который не может передвигаться без костылей, работал на двух работах почти без выходных. На сколько его еще хватит? Дотянет ли он в таком темпе до февраля? Девочка об этом даже думать не хотела. Впрочем, ей скоро шестнадцать, и она тоже сможет работать, хоть немного, например в «КФС». Света слышала, что там платят копейки, но можно выбирать время работы, поэтому берут студентов. И она хотела там поработать. Размышляя об этом, она вышла на Московский проспект и пошла в сторону центра. Прошла библиотеку и площадь Чернышевского с памятником ему самому. Она знала, куда шла. У нее не было какой-то определенной цели, просто она хотела дойти до сто пятьдесят первого дома по Московскому проспекту. Зачем? Ну… Девочка не могла ответить на этот вопрос однозначно. Просто в этом богатом доме, за охраной, за камерами, за забором с пиками, проживал человек по фамилии Мельник. Мерзкий человек. На всем белом свете не было человека, которого девочка ненавидела так же, как его. Это он на своем огромном «ленд ровере» ударил папину «мазду». И даже попытался убедить полицейских, что правила нарушил папа. Что в столкновении он, Мельник, не виноват. Хотя сам при этом пересек сплошную. Это было зафиксировано камерой видеонаблюдения. Но у этого урода есть деньги и знакомства. И судья, подкупленная им мерзкая тетка, вынесла решение об обоюдном нарушении. Обоюдном. Может, папа и поборолся бы, но тогда он еще даже ходить не мог, ему по кускам собирали кости в ногах. Суд состоялся без него. И этим дело не ограничилось. Мельник, его страховая и лизинговая компания, которой принадлежал разбитый «ленд ровер», подали на папу в суд еще раз. И этот суд, приняв во внимание, что нарушение ПДД было обоюдным, решил разделить лизинговый платеж за машину, не подлежащую восстановлению, между виновниками ДТП. И теперь папа должен был платить каждый месяц тридцать шесть тысяч двести двадцать рублей. Маминой и папиной пенсии по инвалидности, да еще зарплаты с двух работ семье Светланы хватало бы на все, даже на кредит, не будь этого огромного ежемесячного платежа. Иногда Света приходила к богатому дому урода, чтобы увидеть его хотя бы из-за ограды. Она даже мечтала, что когда начнет работать и заработает денег, то купит себе пистолет с глушителем. Подстережет его тут, около автоматических ворот, и застрелит. Главное в этом деле – не попасть в полицию. Этого она, конечно, боялась, случись такое, кто тогда будет помогать отцу, кто будет разговаривать с мамой? Что будет с близнецами? Тут ей нужно было все обдумать. Дело непростое. Но сделать его Света очень хотела, этот Мельник, урод… Ведь это он виноват в том, что мама так болеет. Что папа стал инвалидом. Конечно, он, ну а кто, не папа же, в самом деле?

Света прошлась вдоль забора, постояла немного и пошла домой: лучше она посидит с мамой и даст отцу лишний час поспать. А про школу что-нибудь соврет.