Во тьме безмолвной под холмом

Лиз не проронила ни слова, в глаза не смотрела. Неужели Элли затронула больную тему? Если вы коп, люди постоянно вас удивляют, и редко в хорошем смысле. Работа такая, ничего не попишешь: большую часть времени приходится разгребать последствия жадности, тупости или обыкновенного паскудства, и Элли ждала от Харперов любой гнусности. Но только не такой. Единственным положительным качеством Харперов было редкое чувство семейного единства, пусть даже не вполне здоровое и подчас выходящее за рамки вплоть до инцеста. Они дрались, порой весьма ожесточенно; Элли могла бы еще допустить, что Тони во время семейной свары неудачно упал и проломил себе череп, но не больше. Убийцы, кем бы они ни были, окружили его и смотрели, как он умирает. Большего хладнокровия нельзя и вообразить. Харперы так не поступают… во всяком случае, со своими.

Так о чем Лиз не хочет говорить? Что она скрывает?

– Ее нужно проучить, – повторил Пол. Он двинулся к Элли; Кира вынырнула из-за спины Фрэнка и тоже устремилась к ней.

Элли выхватила баллончик и дубинку, выдвинув ее на всю длину. Кира попыталась вцепиться ей в лицо, и Элли с близкого расстояния прыснула ей в глаза из баллончика. Кира с визгом опрокинулась навзничь; Элли развернулась к Полу, но тот вскинул левую руку, защищая глаза, а в правой держал наготове нож.

Это что, на самом деле? Это действительно происходит? Я чертов сотрудник полиции, вы…

Она с размаху опустила дубинку, угодив Полу по коленке. Он с воплем повалился набок; Элли перемахнула через него и опрометью бросилась к двери.

Чья-то рука перехватила ее руку с дубинкой и развернула Элли кругом. Толстомясая харя Фрэнка побагровела и еще сильнее раздулась от бешенства, кулак взлетел для удара. Элли и его угостила перцовкой; взревев от боли, он зашатался, но не разжал хватку и втащил-таки Элли обратно в кухню. Кира визжала и сыпала проклятиями, пытаясь встать и царапая теперь уже собственные глаза; Пол катался по полу, держась за колено и заблевывая каменный пол. Лиз не двигалась с места: ни слова, ни дела. Дом прижался к раковине, вереща и возясь с собачьей цепью, Джесс всхлипывала, пытаясь спиною просочиться сквозь стену, а ребенок орал благим матом.

Элли дважды топнула Фрэнку по ноге, колотя его свободной рукой по запястью, пока его хватка не ослабла. Она вырвалась и тут же перетянула его дубинкой по животу, а когда он скорчился в три погибели, еще добавила. Самооборона, ваша честь, он первый начал, не могла же я позволить ему еще одну попытку. Всякое удовольствие, полученное мною в процессе, совершенно случайно.

– Фас, Палаш! Ату ее, стерву! – заорал Дом, и Элли увидела, что он снял-таки с пса цепь. Тот с рычанием бросился к ней. Джесс завизжала, прикрывая собой ребенка. А Лиз Харпер сидела себе за столом, давила бычок – и ничего больше не делала.

Элли захлопнула за собой дверь кухни, и пес врезался в нее с такой бешеной силой, что весь дом содрогнулся. Пусть вообще нахрен обвалится, рухлядь гнилая. Элли помчалась по коридору ко входной двери. Пожалуйста, будь не заперта. Если понадобится, она высадит окно. Дверь открылась на пару дюймов и рывком остановилась. Цепочка. Блядство! С кухни доносились приглушенные вопли и лай собаки. Внезапно они зазвучали громче – распахнулась кухонная дверь.

Элли захлопнула входную дверь и стала возиться с цепочкой – давай, давай, черт возьми, – пока та не соскочила. Элли распахнула дверь, выбежала на крыльцо – надо было захлопнуть за собой – и бросилась к «Лендроверу». Снег валил вовсю, и земля стала скользкой; Элли поскользнулась и чуть не упала.

Ключи… ключи…

Она нашаривала их, а пес уже галопом мчался через двор. Вот черт. Вот блядство. Не хотелось Элли его бить. Она любила собак – пожалуй, побольше многих людей. Но этот гавкал как бешеный, скаля обметанные пеной клыки.

Взмахнув дубинкой, она рявкнула:

– Ну, попробуй подойди!

Пес остановился как вкопанный, однако лаять не перестал.

Ключи, ключи, долбучие ключи…

Она нашла их, нажала на кнопку, и «Лендровер» пиликнул. Вспыхнули фары, щелкнули замки, но стоило Элли отвернуться, как пес кинулся на нее. Она замахнулась дубинкой, и он отскочил назад – несомненно, бедная животина привыкла уклоняться от побоев.

Из дверей с ревом вывалился Дом. Элли забралась в «Лендровер», захлопнула дверцу, завела мотор и, переключив передачу, дала задний ход. Пес погнался было за ней, потом отстал.

Приближались ворота, но Элли не остановилась, чтобы открыть их: ей хотелось, чтобы металлический корпус машины отделял ее от Харперов, пока она не покинет Тирсов дол. Она нажала на газ; «Лендровер» на скорости пятьдесят миль в час влетел в ворота и снес их с петель, прежде чем промчаться по грунтовой дороге и наполовину прорваться сквозь живую изгородь.