Во тьме безмолвной под холмом

На какой-то ужасный миг Элли была уверена, что он перевернется или заглохнет, но машина сохранила равновесие, и мотор продолжал работать. Элли переключилась на передний ход, и машина, вырвавшись из живой изгороди, встала на все четыре колеса, слегка покачиваясь. Элли прибавила скорость и помчалась вверх по трассе: уже почти стемнело, и в свете фар виднелись лишь клубящиеся снежные вихри.

Элли не смотрела в зеркало заднего вида: не было ни времени, ни возможности отвлечься от дороги, да и вряд ли Харперы кинутся в погоню. Кира, Фрэнк и Пол сейчас ни для кого не угроза, Джесс не умеет водить машину, а Дом не допетрит, если только Лиз ему не прикажет.

Что до Лиз, бог весть о чем она думает. Она же не дура, понимает, что Элли обязана попросить членов семьи отчитаться о своих передвижениях. А она просто сидела и ни во что не вмешивалась. Почему? Разве она не хочет, чтобы убийцы Тони были найдены?

Возможно, Харперы их уже знают. В таком случае она сама хочет с ними разделаться.

Допустим, так и есть, но это ничего не объясняет. Они могли подтвердить, где находились, не сообщив ничего конкретного. Даже по меркам Харперов нападение на представителя власти – уже перебор, особенно если бы Полу удалось совершить задуманное. Конечно, в итоге досталось им самим, и они непременно предъявят ей обвинения, но, как только дороги будут расчищены, именно Харперов ждут вызовы в суд, штрафы, а то и тюремные сроки, хоть и незаслуженно маленькие.

Тогда зачем?

Элли добралась до вторых ворот. Помедлив, она вылезла из машины и открыла их обычным способом, оглядываясь через плечо, чтобы разглядеть в метели приближающийся свет фар. Но ничего не увидела.

Лиз добилась своего: Элли свалила с ее территории, не успев задать лишних вопросов.

Она выехала за ворота, закрыла их и на полной скорости помчалась домой сквозь туннель кружащегося снега.

6

У нее возникло искушение остановиться на Воскресенском подворье, пока не пройдет буря, но она застряла бы там на ночь, а ей ужасно хотелось уюта в собственных четырех стенах. Сейчас она чувствовала себя слишком уязвленной, слишком много скрытых вещей грозило всплыть на поверхность. Гнев, насилие и утрата. Нет. Ей нужна безопасность. Приют. Святилище. Дом.

Вообще-то, следовало сразу отправиться в участок, чтобы заполнить отчет об инциденте на Курганном подворье. Но ее до сих пор трясло от выброса адреналина и от ухабов на горной дороге, занесенных снегом. Короче, долбись оно все конем.

Дом Элли, один из первых на въезде в Барсолл, находился в нескольких шагах от перекрестка и военного мемориала в виде стелы. Элли выбралась из «Лендровера», заперла его, доковыляла враскачку до входной двери, переступила порог и захлопнула ее за собой.

В доме было тепло и тихо. Толстовка и легинсы висели на батарее в гостиной, дожидаясь хозяйку. Она сняла бронежилет, пояс и остальную униформу, бросила их на кресло и натянула мягкую теплую одежду.

Руки дрожали, есть хотелось зверски; на кухне Элли поставила чайник, съела четыре ломтика хлеба и заварила кружку растворимого кофе, щедро добавив сахару. Обычно она предпочитала чай, но следовало успокоить нервы. Мультиварка и рисоварка исходили паром, все было готово к приходу Милли и Ноэля; Элли насыпала в кастрюлю чили и рис.

Довольно. Спокойно. Держи себя в руках.

Она вдохнула, потом выдохнула. Медленно. Спокойно. Все под контролем. Набрала обещанную себе горячую ванну, влила колпачок «Радокса», разделась и погрузилась в горячую воду, чтобы прогнать дневной холод из костей и очиститься от воспоминаний о встрече с Харперами.

Там ее могли убить. Избить – уж точно. Может быть, изнасиловать.

Раз там был Пол Харпер, никаких «может быть».

Вдохни. Выдохни. Сейчас ей не хотелось об этом вспоминать. Как и о приливе адреналина. О лихорадочном возбуждении от внезапной опасности. О схватке.

И о жестокости. Наконец-то выплеснувшейся.

Ты наслаждалась этим. Признай.

Еще как наслаждалась. Раньше Элли работала в одном из самых неблагополучных участков в центре Манчестера; с тамошней публикой миндальничать не приходилось, но это не составляло для нее проблемы, куда сложнее было себя обуздывать. После смерти Ричарда и ухода Стэна стало только хуже. Она поняла, что рано или поздно зайдет слишком далеко. Потому и перебралась в глубинку. Прощай, уголовный розыск и повышение, но после развода и потери ребенка поневоле пересмотришь приоритеты.

Вдохни. Выдохни.

Откинувшись на спину, она тихонько хохотнула. Помимо разрядки, она получила удовлетворение от того, что причинила Харперам заслуженную боль, особенно Полу. Девяносто процентов безобразий сходило им с рук; несколько ударов дубинкой хоть чуточку восстановили попранную справедливость.

Господи, Элли.

В такие моменты, ясно понимая, как работает часовой механизм у нее внутри, она не шибко гордилась собой. Впрочем, Элли не была уверена, что вообще собой гордится.