Во тьме безмолвной под холмом

На уступе над пещерой сознание Мэдлин Лоу перешло на другой уровень, и она увидела, как спящие под холмом сущности зашевелились, пробуждаясь. Но вдруг, наполовину проснувшись, они вновь начали погружаться во тьму. Обратно в Бездну, где останутся недвижимы.

Она ожидала, что тут и придет конец – ее труд завершен, цель достигнута; но боль и тошнота утихали, отступая, подобно отливу, и силы снова вливались в нее. Последнее одухотворение. Прикосновение Благодати: ты молодец, добрый и верный служитель. А может, это был дар – сила и ясность ума, чтобы спасти остальных.

Как и многие другие добрые и верные служители, Мэдлин подозревала, что ее удел – направлять других к спасению, которое ей не светит. Ничего страшного. Это она – ха-ха! – переживет. Она устала; она исполнила свой долг и была довольна. Осталось сделать совсем немного.

Она надела рюкзак. Ужасная тяжесть обрушилась на искалеченную спину, но боли не было, только ясность. Внизу загремели кости и камни – Элли и Шарлотта, обе покрытые пылью, карабкались по склону.

– Пойдемте, – сказала Мэдлин. Вопли эхом разносились по туннелям: твари бесновались от боли и ярости. – У нас мало времени, чтобы выбраться.

Элли посмотрела на нее красными, измученными глазами. Что она видела? Что узнала? Мэдлин хотелось поговорить с ней, по возможности успокоить, но на это не было времени.

– Пойдемте, – повторила она и повела их обратно через туннели.

Казалось, обратный путь занял намного меньше времени, но Элли, до сих пор пошатывающаяся, оцепеневшая, потрясенная увиденным в пещере, едва сознавала это. Словно в тумане мчалась она по широкому туннелю; ковыляла по каменному мосту над пропастью, глядя в черноту, куда погрузились бледные силуэты, мельком увиденные ею раньше. А потом пробиралась по бесконечным, еще более узким туннелям под холмом.

А затем размытый калейдоскоп впечатлений рассеялся сам собой, превратившись в подобие времени и реальности, некогда ей знакомых. Они с Шарлоттой и Мэдлин находились в куполообразной пещере, где зияли ямы, набитые разделанным мясом, а пол был устлан костями и усыпан солью. Твари по-прежнему неподвижно торчали в своих нишах, закутанные в плащи из рваной кожи, но теперь их головы запрокинулись, тупые морды скалились, исторгая горестный вой. Звук был ужасный; Элли зажала уши и слегка удивилась, что из них не струится кровь. Взгляд ее упал на маленькую знакомую фигурку, которая сидела в другом конце зала, привалившись к стене и раскинув ноги, а темные волосы крысиными хвостиками свисали ей на лицо.

Элли вырвала руку из пальцев Шарлотты и упала на колени подле Джесс Харпер. Шарлотта попыталась ее поднять.

– Элли, Элли!

– Секунду. – Элли просунула руки под Джесс, напряглась и приподняла ее. До нее вдруг дошло, что девочка застыла в той же судорожной позе, что и Тони, когда его нашли замерзшим в роще.

– Элли, она…

– Я знаю. – Протиснувшись мимо Шарлотты, она поспешила вслед за Мэдлин. – Обещание есть обещание.

Шарлотта не стала спрашивать, кому и что обещала Элли: времени не было, а впереди Мэдлин перешла на бег. Элли припустила за ней между рядами ниш, в которых бледные, оборванные сновидцы кричали в ярости и страдании, обманутые в час своего величайшего триумфа, но будто не замечали, что происходит у них под носом.

А потом она оглянулась и увидела, как первый из них зашевелился. Медленно, неуклюже, как старый заржавленный механизм, лишенный жуткой скорости и грации, присущей другим Живодерам. Но его длинные конечности разгибались, кожаный плащ трепетал вокруг тела, а голова рывками поворачивалась к Элли; при этом существо исторгало все тот же ужасный вой.

– Вот черт, – долетел до нее голос Шарлотты; она тоже остановилась, чтобы потянуть Элли за собой, и оглянулась. Еще несколько тварей зашевелились, выбираясь в зал.

– Давай быстрее! – крикнула девушка Элли в ухо, разрушив наваждение, и они побежали.

Элли следовала за Мэдлин. Вой тварей стал громче; она оглянулась, но увидела только Шарлотту с вытаращенными глазами и разинутым ртом. Шарлотта опять оглянулась, развернулась и подняла дробовик.

Одно из чудовищ мчалось к ним по туннелю. Оно, только что пробужденное, еще двигалось скованно, рывками, иначе давно бы настигло их. Шарлотта пристроила приклад к плечу и выстрелила. Вспышка озарила безглазую морду и острые зубы Живодера, а потом тварь опрокинулась навзничь и завопила еще громче. Огонь распространялся; в считаные мгновения плащ и длинные машущие конечности охватило пламя. Но уже мчались на подмогу остальные, вздрагивая и отшатываясь от яркого света.

Шарлотта выстрелила еще раз, потом еще – и стала перезаряжать. Элли выкрикнула ее имя, но девушка помотала головой, подняла дробовик и опять выстрелила. Воздух наполнился едким зловонным дымом. Шарлотта попыталась еще раз перезарядить ружье, но патронов не осталось; отшвырнув дробовик, она заорала:

– Бежим!

Элли увидела, что туннель превратился в хаос из пылающих, бьющихся конечностей: раненые твари продолжали прибывать, напирая друг на друга, и образовали горящую баррикаду, сдерживающую остальных.