Во тьме безмолвной под холмом

– Кто-нибудь из ваших выходил сегодня на улицу?

– А коли и так?

– Расчищали тракторами дороги и все такое?

Лиз ухмыльнулась:

– Да, констебль, именно так. Хотя вы твердите, что мы шваль и никогда ничего не делаем для других. Видите? Немного общественного духа налицо. Вряд ли это, конечно, что-то изменит…

– Так вы проезжали мимо Воскресенского подворья? И «Колокола»?

Ухмылка застыла.

– Возможно. Ну, не я лично.

– А кто же тогда?

– К чему клонишь? – Лиз не мешкала с ответом; явно ждала вопроса. Включила дурочку. Я не я, и лошадь не моя.

– Значит, тот, кто расчищал дороги, не обратил внимания на состояние этих мест?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Я бы сказала, на такое трудно не обратить внимания.

– Может, что-то и видели. А коли и так?

– И не сообщили об этом?

– Зачем? Вы бы просто обвинили их, у вас чуть что не так – сразу мы крайние. Ложечки нашлись, а осадочек…

– А им случайно не встретились по дороге Шарлотта Фамуйива и Дэвид Чэппл?

– Насколько я знаю, нет.

– Просто сегодня утром они вдвоем выехали из Барсолла. Дэйв отвез ее в «Колокол». Мы нашли его машину припаркованной у паба с открытыми дверцами. Прямо рядом со свежими следами от трактора. Ну, ты понимаешь, на что это похоже.

– Я и говорю, – сказала Лиз, – ложечки нашлись, а осадочек остался. Сперва вешаете на мальчиков всех собак, а потом они же и виноваты, что не хотят вмешиваться.

– Шарлотта и Дэйв пропали.

– Жаль это слышать.

Элли переключилась на официальный тон:

– Шарлотта Фамуйива и Дэвид Чэппл находятся здесь?

– Ну, началось.

– Простой вопрос, Лиз.

– Я и говорю: началось. Заявляешься сюда, чтобы обвинить нас во всех смертных…

– Простой вопрос, Лиз. Да или нет?

– Это произвол. Самый натуральный. Я буду жаловаться…

– Лиз, твою мать, да или нет? – Черт. Ее выдержка дала трещину, и она увидела, как блеснули глаза Лиз, получившей преимущество.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне. Да еще и у меня дома. Кем ты себя возомнила, а? Кем, черт возьми, ты себя возомнила?

– Шарлотта и Дэйв…

– Я не потерплю оскорблений на пороге собственного дома. Проваливай! – Лиз захлопнула дверь.

Ну, точнее, попыталась. На ногах у Элли были хорошие, тяжелые сапоги, и она успела просунуть ногу между дверью и косяком.

– Убери ногу, – процедила Лиз. А не блестит ли ее лоб от испарины?

– Раз их здесь нет, ты не будешь против, если мы войдем и как следует все осмотрим? Докажешь всем, что вы в ладах с законом.

– А ордерок у тебя имеется?

– У меня имеются двое пропавших. – Какие там двое, шесть не угодно ли! – Думаю, ты не откажешься посодействовать.

– У тебя есть ордер?

– Как только мы исключим вас из расследования, мы сможем…

– Ордер.

– …выяснить, где они на самом деле находятся…

– Ор. Дер.

– …пока с ними что-нибудь не случилось.

– Ордер, – повторила Лиз, сменив при этом позу, и тут Элли увидела блеск дробовика, прижатого к ее ноге.

– Ладно, – сказала Элли, отворачиваясь, будто собралась уходить. – Я скоро вернусь с…

Она не убрала ногу из проема, но краем глаза следила за Лиз и заметила, что дробовик блеснул на полдюйма ниже – Лиз немного расслабилась. В ту же секунду Элли развернулась, перехватив собственный дробовик второй рукой, и сунула ствол между дверью и косяком, прямо Лиз в брюхо:

– Ни с места, мать твою.

Лиз моргнула; глаза-камушки недоверчиво распахнулись и опять гневно сузились. Рот скривила гримаса.

– Ни с места, – снова процедила Элли. – Иначе, Лиз, я тебя, нахер, пополам разорву. Я не шучу. – Вообще-то дробовик был до сих пор на предохранителе, но Лиз об этом знать не обязательно.

– Мама-ань? – окликнул чей-то голос – Фрэнк, решила Элли. – Мамань, че она там делает?

– Тише, Фрэнк, – проговорила Лиз. Голос у нее сел, а землистое лицо стало на пару тонов бледнее.

Элли убрала левую руку с дробовика, правой сильнее вдавив ствол в живот Лиз, и потянулась к поясу. Отцепив кусачки, перекусила цепочку. Та повисла, тихонько звякнув; Лиз выдохнула сквозь зубы.

Элли повесила кусачки обратно на пояс и снова взялась за дробовик обеими руками.

– Теперь, – сказала она, – отходи назад, медленно и печально. Попробуешь улизнуть – шмальну. И вели своим парням не бузить. Нам проблем не надо, верно?

– Ты за это ответишь.

– Да-да.

– Нет, ты за это пиздец как ответишь.

– Иди назад. Медленно.

Лиз сжала губы так, что они побелели, но подчинилась. Элли ногой распахнула дверь пошире.

– Ноэль, – сказала она. – Берт.

Она переступила порог, оттолкнув Лиз дробовиком. Фрэнк Харпер застыл на лестнице, направив на Элли другой дробовик. Позади Лиз, в коридоре, стоял Пол, закинув на плечо нечто похожее на детскую штурмовую винтовку. Элли узнала ее: эта с лицензией, всего лишь двадцать второй калибр, но из двадцать второго тоже можно убить, особенно с такого расстояния.

– Вели своим парням сложить оружие, – сказала она.

– Иди нахуй.

Берт, а за ним и Ноэль вслед за Элли вошли в прихожую.

– Давай, Лиз, – сказала Элли.

Побелевшие губы дрогнули:

– Мальчики, пушки на пол.

– Мамань, – сказал Фрэнк.

– На пол, – повторила Лиз.

Ощерившись, Фрэнк положил дробовик.