Во тьме безмолвной под холмом

Оно было тонким и узким – мглистая серая тень, едва различимая в свете фар. Оно стояло неподвижно, то проступая, то растворяясь в белой круговерти. Элли показалось, что у этой фигуры очень длинные руки и ноги и что вокруг нее полощется какая-то ткань; вспомнился силуэт, попавшийся на глаза пару минут назад. Элли посветила фонариком в его сторону, и силуэт снова погрузился во мрак, пропав из виду.

По спине поползли мурашки. Фонарик дрожал в руке, луч ходил ходуном. Обернувшись, Элли увидела еще несколько тонких фигур. Они цепочкой тянулись через площадку для пикников и исчезали за разбитым «Лендровером». Вторая шеренга выстроилась от перевернутой машины до самого БМВ, огибая его сзади. Стоило лучу фонарика коснуться их, они вновь отпрянули из виду, но едва он скользнул дальше, как размытые фигуры, перебирая костлявыми конечностями, вернулись на исходные позиции, отрезав Элли путь к дороге.

Если бы только она могла добраться до машины! Двигатель включен, так что захлопни дверцу, переключи передачу – и по газам. Наблюдатели, эти тощие твари (люди, они должны быть людьми, не так ли?), несомненно разбегутся с пути мчащейся машины.

Дробовик тоже в машине. В машине, а не в руках.

Три секунды, чтобы добраться до машины. Еще две, если повезет – Элли нащупала ключи, – чтобы закрыть и заблокировать двери, хотя Тома они не больно-то защитили. А потом дать задний ход. Как быстро могут двигаться наблюдатели? Что они могут сделать?

Несмотря на холод, по спине Элли ручьями струился пот.

Ты все узнаешь на собственной шкуре, если будешь и дальше стоять столбом. Действуй.

Элли шагнула к машине. И тогда бледные твари набросились.

23

Что-то пронеслось буквально в дюйме от ее лица, и Элли рефлекторно сделала шаг назад. В следующий миг другой предмет огрел ее по запястью; она взвизгнула, разжав руку, и фонарик упал в снег.

В ответ на ее крик посыпался град снарядов; Элли вскинула руки, защищая лицо. Еще один снаряд угодил в оброненный фонарик. Со стороны кузова БМВ раздался треск, за ним еще и еще.

Элли подобрала один из упавших снарядов; он был белым, твердым и обжигающе ледяным даже сквозь перчатки. Снег, спрессованный в лед.

Мигалка разлетелась вдребезги, ее синий свет погас. Элли пригнулась; ни одна из самодельных градин не попала в нее, но две стукнули по корпусу фонарика. Еще больше угодило в БМВ; треснула фара. Но сами наблюдатели не приближались, хотя их было десятка два против одной Элли.

Снова зазвенело бьющееся стекло, и фонарик потух. Серые силуэты разом приблизились – то ли шагнули вперед, то ли просто наклонились. Этого Элли хватило, чтобы уловить связь: и «Колокол», и Воскресенское подворье были обесточены, и Кэтлин утверждала, что чудовища ворвались в дом именно после того, как погас свет.

Чудовища. Услышав их описание, Элли не знала, чему верить, но оно уже не казалось столь фантастичным. Она по-прежнему не могла толком разглядеть их в метели, тем более что они держались в темноте, но смутные силуэты казались слишком долговязыми для людей.

Зазвенело разбившееся стекло. Одна из задних фар.

Костюмы, убеждала себя Элли. Маски. Сектанты, как и говорила Милли: языческий культ, сохранившийся до наших дней или заново возрожденный, возможно, Харперами или каким-то неизвестным отшельничьим кланом. Звучало нелепо, но какое еще может быть объяснение?

Сейчас это совершенно все равно. Кем или чем бы они ни были, ее первейшая задача – спастись.

Разбилась и погасла очередная фара. По снегу слева разлилась тьма, и сидящие на корточках фигуры зашевелились – быстрые, юркие, точно пауки-великаны. Их внимание, казалось, было приковано не к Элли, а к самому свету. По крайней мере пока… Как только он погаснет, все может измениться.

Тогда садись в машину и поехали.

Элли двинулась вперед, под ногами захрупал снег. Головы существ дружно повернулись в ее сторону.

До БМВ всего метра три. Но что случится, как только она сдвинется с места? Почему они избегают света? Он для них вреден? Или это часть ритуала – погасить его перед атакой? Во втором случае для них наверняка важнее остановить Элли, чем неукоснительно соблюдать религиозный обряд.

В задней части БМВ разбилось очередное стекло. Осталась одна фара; когда и она кокнется, они нападут.

И тут Элли вспомнила. Присев рядом с коробкой, захваченной из «Лендровера», она сорвала крышку. Головы тварей дернулись на звук, и Элли замерла. Но градины продолжали рикошетить от БМВ, разбивая все больше стекол.

Если оставшаяся фара вылетит – ей конец. Элли потянулась к коробке, выхватила сигнальную шашку и принялась возиться с бумажной оберткой. Пальцы в перчатках были толстыми и неуклюжими. Элли стянула одну из них зубами и разорвала бумагу, обнажив картонный колпачок.

Звонко треснуло стекло, но свет никуда не делся. Возможно, снаряды бьют окна или раскалывают стеклянный колпак фонаря.

Но это недолго. У них осталась всего одна мишень.