Во тьме Эдема

Я отправился за копьем. Красные Огни дали мне с собой отличное копье. Захватил на всякий случай и запасное. Странная штука. Отвлекшись от мыслей о подошве и клее, я вспомнил о том, о чем все это время как-то не думал. А именно о звуке, который слышал, когда собирал в лесу звездоцветы: стук барабана и трубный зов, сперва громкий, потом тихий. Это были похороны. Слышал я пару-тройку раз и другой сигнал рога: два коротких, один длинный. Так Семья зовет путников обратно. Я же все пропустил мимо ушей. Не обратил внимания. Даже не задумался, кто же умер, кому приказывают вернуться и почему.

— Что бы это значило? — гадал я. — И почему я ничего не заметил? Почему меня это не волнует?

А меня, похоже, это действительно не волновало. Я мерил шагами поляну, похлопывая по руке древком копья, и думал о том, что еще нужно поискать в лесу Долины Холодной Тропы во время охоты на шерстяков. Не сказать чтобы я был спокоен, но ничто меня не тревожило. Хотя и мира в душе не было.

— Глина, — бормотал я. — Для ямы с клеем нужна мягкая глина. И еще, наверно…

Тут я услышал, как меня кто-то зовет по имени.

— Джон! Эй, Джон! Джон! Это я.

Я по голосу догадался, что это Джерри, но, как ни странно, ничуть не обрадовался.

«Член Гарри, только не Джерри, — вот первое, что пришло мне в голову. — Не хватало еще и с ним возиться».

— Джон! Это Джерри, Тина и Джефф!

Последние бдни я старательно отгонял любые чувства, отключал, чтобы не мешали. Но сейчас у меня в душе затеплились радость и благодарность. Я едва не бросился навстречу друзьям, но передумал.

— Нет, — пробормотал я. — Нет. Так не пойдет.

Надо, чтобы они пришли ко мне, а не я к ним. Я не хотел быть им ничем обязанным, в особенности теперь, когда у меня такие планы.

Я приложил ладони ко рту и прокричал:

— Привет! Я наверху, возле пещер.

Я положил копья на место и опустился на корточки возле шахматной доски.

21 Тина Иглодрев

На склоне скалистого отрога слева от прохода в Долину Холодной тропы Джон устроил себе маленький лагерь. У входа в пещеру были прислонены к скале два копья, причем одно из них настоящее, охотничье, с наконечником из черного стекла. Внутри пещеры были аккуратно сложены шкуры, мешки, повязки; с потолка на веревках свисали четыре каменячьи ноги. Джон развел костерок, начертил на земле шахматную доску и — сиськи Джелы! — когда мы вскарабкались к нему, сидел и играл в шахматы сам с собой.

«Член Тома, — подумала я, — ну и притворщик». Все эти бдни он был один и наверняка думал, что останется один до конца жизни. Любой бы в такой ситуации обрадовался друзьям. И вышел бы к нам навстречу. Любой другой, если уж на то пошло, задумался бы: может, нам нужно помочь с Джеффом. Но только не Джон. Он все тщательно продумал и решил ждать нас наверху: хотел, чтобы мы застали его за игрой в шахматы с самим собой, как будто он отдыхал после рабочего дня.

Джефф замер как вкопанный и во все глаза уставился на Джона. Джерри же, сбросив руку братишки, побежал к Джону, обнял его и со слезами на глазах расцеловал. Я тоже отпустила Джеффа, но не спешила подойти к Джону, ждала, пока он обратит на меня внимание. Без толку. После всего, на что мы ради него пошли и что потеряли, такая сдержанность выглядела по меньшей мере некрасиво.

— Кажется, пару дней тому назад я слышал погребальный сигнал, — вот первое, что он нам сказал. — Мне не показалось? Кто-то умер?

Джерри оглянулся на меня, не собираюсь ли я ответить, но я лишь пожала плечами, мол, давай сам. Хватит и того, что Джон вечно бросает на меня все самое трудное. Джерри я этого не позволю.

— Старый Ступ помер, — сказал Джерри. — И… — он снова оглянулся на меня, словно ждал, что я хоть как-то смягчу удар. — И еще кое-кто. В общем… Белла тоже умерла.

Джон отвернулся от нас троих и устремил взгляд в сторону Долины Круга. Лицо его оставалось невозмутимым, но было видно, что он весь напрягся.

— Белла? Наша Белла? Не может быть. Белла Красносвет?

— Да, она, — подтвердил Джерри и снова оглянулся на меня, надеясь на поддержку.

— Она покончила с собой, — добавила я. — Повесилась, как Томми.

— Да, но…

Джон снова присел на корточки над шахматной доской и впился взглядом в фигуры, как будто обдумывал следующий ход.

— Если бы я разрешил ей пойти со мной, этого не случилось бы, — наконец проговорил он.

— Так-то оно так, — возразил Джерри, — но…

— Этого не случилось бы, если бы я не заговорил на Гадафщине и не разрушил Круг, — перебил Джон. — Белла по-прежнему была бы вожаком. Она по-прежнему руководила бы нами и была бы лучшим вожаком в Семье.

— Если бы она к тебе не приставала, этого бы точно не случилось, — вмешалась я. — Может, Белла и была хорошим вожаком, но ни один вожак в семье не стал бы спать с новошерстком, которого вырастил. Даже самый худший из вожаков так не поступил бы.

— Я с ней не спал, — ответил Джон. — Она всего лишь…

Он осекся.

— Ей хоть что-нибудь написали на камне? — спросил он чуть погодя.

— Да. Написали: «Белла Красносвет, вожак группы», — ответил Джерри.

Джон кивнул и стер доску, нарисованную на земле, закончив партию, которую играл сам с собой.