Во власти его величества

Возможно, кто-то посчитал бы меня глупой. Возможно, я даже согласилась бы. Но вспомните себя и ваш самый сложный выбор в жизни. Вам было легко его принять? Вы смогли, закрыв глаза, упасть в реку и позволить течению нести вас в нужном направлении?

– Снежинка, куда ты убежала? – сбил мои мысли негромкий голос Аяра.

Дернувшись от неожиданности, зацепилась за ветку и чуть не упала, но Аяр как всегда вовремя оказался рядом и успел удержать меня.

– Спасибо, – выдохнула, не имея никакого желания убирать его ладонь с руки. – Аяр, я так не могу.

Сама не поняла, зачем сказала, хотела же в одиночестве обо всем подумать. Слова слетели с губ, потому что сознание дало четкую установку: одна я с этим не справлюсь.

– Понимаю, – как всегда проницательный эор сразу догадался, о чем я говорю, – это сложное решение. Помочь?

Наверно, надо было сказать «нет», но не смогла. Представляла, как он будет уговаривать меня выпить средство, чтобы я осталась с ним, но все равно не смогла отказать.

Просто кивнув, позволила ему увести себя и усадить на обнаружившуюся между деревьев скамеечку, будто сплетенную из ветвей. Аяр присел на корточки передо мной, держа обе мои ладони в руках. В сгущающихся сумерках мне были хорошо видны его светящиеся глаза.

Он долго молчал, собираясь с мыслями, а когда заговорил, голос его был столь тихим, что заставлял меня невольно прислушиваться к каждому слову:

– Не могу сказать, что поддержу любое твое решение, хотя должен бы заявить именно это. Понимаю, это эгоистично с моей стороны, но я не смогу тебя отпустить. Ни физически, ни духовно. Снежинка, я знаю, что там твой дом, но это место тоже может стать твоим домом. Мы можем сделать его таковым. Вместе.

Он замолчал, вопросительно глядя на меня. Я тоже молчала, потому что не знала, что ответить. В итоге Аяр продолжил сам:

– Четыре года тебе придется учиться в академии. Маленькая, ты это понимаешь? Четыре наших года. Ты не выдержишь даже того расписания, что временно подстроили под тебя.

Вот тут я была согласна: не выдержу. Всего пара их дней уже казалась вечностью, а ведь еще даже недели не прошло.

Я думала, Аяр еще что-нибудь скажет, но он молчал. То ли слов не находил, то ли просто не хотел ничего говорить. Просто сидел, держал мои руки и смотрел мне в глаза, ожидая ответа и всем своим видом давая понять: он нужен прямо сейчас.

Самое забавное, что выбора у меня, собственно, и не было. Эор прямо сказал, что не отпустит. Так нужно ли сопротивляться, отлично понимая, что успехом попытки не увенчаются?

У меня было такое чувство, что я просто опускаю руки. Никудышное, глупое, потому что все как раз наоборот – я собиралась бороться дальше, но… Чувство от этого понимания никуда не исчезало.

И когда я взяла подсунутый Аяром пузырек, оно лишь усилилось.

Гнетущее, тянущее ощущение грядущих неприятностей.

Сердце замедлилось, будто утонуло в густой тревоге. Дыхание сбилось и стало тяжелым, жарким. Дрожащими руками вцепившись в склянку, кое-как открыла и положила рядом с собой на скамейку крышечку.

Пить было страшно. Даже со всем пониманием простого слова «надо».

У препарата был приторно-сладкий вкус, оседающий на языке вязкой горечью. В какой-то момент появилось желание выплюнуть эту бурду и не допивать, но я все же переборола себя.

И проглотила все. До последней капли.

А потом…

Что-то внутри не выдержало, сломалось.

Слишком многое со мной произошло, слишком многое на меня свалилось. Мне казалось, что я сильная. Я хотела в это верить, хотела быть сильной, но, видимо, и у этой внутренней силы есть предел.

Я свой перешла.

Сначала даже не поняла, почему Аяр вдруг сгреб меня в объятия, оторвал от скамейки и сам сел на мое место, прижимая к себе. Я тупо глядела на пустую бутылочку, пока ее очертания вдруг не стали мутными, а по моим щекам не побежали горячие слезы.

Молодец, Вика, докатилась до истерики.

Потом я просто молча давилась слезами, пачкая темную рубашку удерживающего меня Аяра. Он ничего не говорил, не укорял и не обвинял – просто держал, чуть покачивая, гладил мою спину и позволял мне переждать это безумие.

Не знаю, сколько времени прошло. Слезы высохли, но мы продолжали сидеть в темноте и тишине.

– Ты молодец, Снежинка, – прошептал Аяр, целуя меня в макушку, – я очень рад, что ты сделала это.

Никак не отреагировав на его слова, попыталась встать.

– Пойдем к маме, она переживает.

Вот только кто же меня отпустит? Объятия, бывшие мягкими, нежными и успокаивающими, в один миг стали каменными, крепко меня удерживающими и не выпускающими.

– Снежинка, я не хочу, чтобы ты жалела об этом. – В ответ я не смогла сдержать горький смешок. – Своим решением ты дала себе и своей маме шанс на новую, лучшую жизнь. Ты не будешь жалеть ни дня.

Да, возможно… Но это «ни дня» начнется завтра, а сегодня я хочу пожалеть об этом.

– Пойдем к маме, – повторила.

И Аяр нехотя разжал объятия.

Я поднялась, растерла лицо и пошла в сторону виднеющихся огней дома. Не обернулась, даже когда за спиной послышался громкий удар, а потом далекий гул мощного портала, унесшего Аяра куда-то в неизвестность.