Во власти его величества

– Как ты посмела помешать справедливому правосудию?! – прорычал он едва ли не с ненавистью.

Я никогда не любила ругаться, особенно с незнакомцами. Но сейчас…

– Справедливому правосудию? – тихо переспросила звенящим от негодования голосом так, что едва поднявшийся осторожный шепоток толпы невольно смолк.

Только сейчас, чувствуя сгущающийся в душе мрак и ощущая легкое покалывание ладоней, я подумала о том, почему все боятся магов Смерти на самом деле. Потому что это не просто магия, способная убивать. Это – часть тебя, плевать хотевшая на твое мнение. Это живет внутри тебя, растет и чувствует. Магия, как подселенная к тебе сущность, обладающая своим собственным разумом.

И она умеет злиться.

Прямо сейчас в подселенной сущности бурлила холодная ярость, изморозью скользящая по моим венам и по земле рядом со мной. Маги тоже чувствовали ее и машинально отступали назад, увеличивая пространство вокруг меня и скрипящего зубами типа в плаще.

– Сарах, – представился он спустя долгую паузу, за которую попытался успокоиться.

Я, если честно, делала то же самое. Голова на плечах еще была, понимание, что кругом слишком много тех, кто может без вины пострадать, тоже присутствовало. Так что собственное спокойствие было первостепенной необходимостью.

– Вика, – представилась в свою очередь.

Мужик криво улыбнулся и обрадовал:

– Знаю. Тут все знают.

Да-да, обрадовалась я несказанно! Но решила не обращать на это внимания и сразу предупредила:

– Вы никого не будете убивать.

Сараху такое развитие диалога было не по душе, что он и продемонстрировал, выразительно скривившись.

– Вика, при всем понимании вашей для нас важности, вы чужая и не имеете права решать за совет старейшин наши судьбы.

Значит, тут еще и совет старейшин есть? Очень интересно.

Покивав, давая понять, что я все услышала и к сведению приняла, заметила вроде как безразлично:

– Вы уже второй совет, что попадается мне за время пребывания в этом мире. К слову, от первого, кажется, никого не осталось. Я ни в коем случае вам не угрожаю, просто довожу до сведения, что тот совет тоже считал себя выше остальных и полагал, что имеет право решать за нас наши судьбы.

А что я такого сказала? Просто размышляла… вот и все остальные, собравшиеся на площади, тоже решили поразмышлять на эту тему. Причем задумались они действительно серьезно, поглядывая на перепуганных детей, только-только переставших плакать. Затем обменивались между собой выразительными взглядами, косились куда-то в сторону, где я заметила еще нескольких мужчин в плащах…

На всякий случай громко напомнила еще раз:

– Никто не умрет.

Маг в плаще, как раз и собиравшийся убивать, посмотрел на меня уже не с ненавистью, а с каким-то сомнением. Косясь на вновь зашумевшую толпу, предложил:

– Поговорим наедине?

Странное предложение, но, если подумать, вполне обоснованное. Ежели публику сейчас разозлить, она уже не успокоится. Но и оставаться наедине с этим мужчиной мне не хотелось. Так что…

– Наедине, боюсь, не получится. У нас с вами слишком много вопросов, которые нужно обсудить. Думаю, будет разумно, если свидетелями нашей с вами беседы выступят старейшины и представители от народа.

– Старейшины и есть представители от народа, – сообщили мне тут же с негодованием.

Спорить не стала, просто молча развернулась и посмотрела на отца Лии. Хотя с таким же успехом можно было выбрать любого из толпы – все жители слаженно закачали головами.

Я не политик и вести переговоры не умею, это неоспоримый факт. Но… Было кое-что, что я могла им предложить. Всем им. И все они имели право услышать. Скажи я это одним представителям совета, был шанс, что они откажутся, меня в лучшем случае запрут, а народу и вовсе ничего не сообщат.

Так что тем, кто сейчас обнимал своих детей, я доверяла больше, чем напыщенным мужчинам в плащах, взирающим на всех остальных так, будто они единственные во всем мире знали, что, как и для кого будет лучше.

– Кажется, народ с вами не согласен. – Я внимательно посмотрела на Сараха.

И как бы он ни скрипел зубами, ему все же пришлось считаться с мнением всех присутствующих.

* * *

Переговоры решили проводить тут же, на площади, куда общими усилиями были перенесены несколько стульев и огромный стол. Помимо меня присутствовали совет старейшин в полном составе – семеро мужчин почтенного возраста и Сарах – и еще семеро представителей от народа, среди которых были две женщины и отец Лии. Остальных жителей маг разогнал по домам, велев не подслушивать, но, судя по то и дело шевелящимся веткам кустов на окраине леса, его приказу мало кто подчинился.

Сарах хотел натянуть полог тишины, но Ромус ему не позволил.

Первое слово дали мне. Честно признаться, сейчас, успокоившись, я сильно переживала и боялась направленного на меня внимания. А осознание того, что я буду не о погоде говорить, а пытаться решать дальнейшую судьбу магов Смерти, только добавляло паники.