Во власти пламени

Короткий спор с Анвэри ни к чему не привел, только убедил Амана, что ему следует держаться от этой девушки подальше. Дождавшись, когда ужин закончится, он ушел, торопясь как можно скорее оказаться в своих покоях. Попытаться успокоиться, а если не получится (в последнее время ему все сложнее удавалось сдерживать любые чувства), дать волю зверю и отправиться в горы, поливать огнем снежные вершины. Это должно было помочь, немного остудить мысли.

Пусть его уход больше напоминал бегство — все равно. Вдвоем им с Риан в одном месте было тесно, а развлекать ссорами Сумеречный двор он был не намерен.

Жаль, «побег» сорвался. Сначала его задержал один из магов, решивший поделиться своими мыслями по поводу клятвы, потом нагнала Риан, снова обрушившись на него с требованиями и упреками. К тому моменту у него чесались руки придушить алиану. Интересно, такое исполнение клятвы отцу бы понравилось?

— Вы с моим отцом что-то задумали, а зная тебя…

И снова в ее глазах виноват был он. В том, чего еще даже не произошло.

У Каррая не было никакого желания исповедоваться перед алианой, к тому же герцог поставил условие — ничего не рассказывать его дочери. Видимо, не хотел ее тревожить, но Риан что-то почувствовала, заподозрила и теперь готова была вытрясти из него душу.

Разговор о герцоге незаметно перетек в совершенно неожиданное русло:

— Поэтому ты весь вечер любезничал с той брюнеткой?

Аман даже не сразу понял, в чем она на этот раз его упрекает. О какой брюнетке идет речь? Когда и где он снова успел согрешить?

— А мы, между прочим, еще женаты. Твои же были слова. Но, видимо, это только мне нельзя прогуливаться по парку с Мориэном. А тебе можно все. Как всегда!

Зря она это сказала. Он и так сдерживался слишком долго, душил в себе малейшие эмоции, старался не вспоминать об этом сопляке Мориэне. А Риан, кажется, забыла, что перед ней не Ледяной, а Огненный. И раз уж они все еще женаты…

Последнее, что тальден запомнил, до того как рассудок окончательно поглотила звериная жажда, — это горящий взгляд алианы и то, как она в попытке его ударить сама к нему подалась.

Сладкие губы были податливо раскрыты, и от первого же прикосновения к ним по телу прокатилась огненная волна. Алиана приглушенно застонала, обхватила его шею руками, отвечая на жадный, голодный поцелуй.

Ему было все равно, где они находятся, что в любой момент их могут увидеть. Было плевать на все, кроме огненной девочки, мгновение назад мечтавшей сделать ему больно, а теперь покорно льнущей к нему, дрожащей в его руках.

Сам не понял, как задрал ей юбку, как прошелся пальцами по нежной коже, ощущая жар ее лона. Она тоже его желала. Всхлипывала и стонала, позволяя себя касаться.

— Все еще меня ненавидишь? — прикусывая мочку ее уха, прошептал Каррай.

— Сейчас даже сильнее, чем прежде, — заявила бунтарка и едва не вскрикнула, когда он надавил чуть сильнее и почувствовал, как она задрожала всем телом.

Этот тихий вскрик удовольствия заглушил поцелуй, во время которого Риан умудрилась прокусить ему до крови губу, а после, когда ей позволили вздохнуть, снова напомнила, что именно к нему испытывает.

Пришлось снова ее целовать, не забывая ласкать, распалять, подводя к самому пику и надеясь, что все еще сумеет вовремя остановиться.

Должен. Если сейчас лишит ее невинности, а потом погибнет, он так и останется тем самым чудовищем, которым всегда был в глазах Риан.

Еще один поцелуй, чувственный и глубокий, от которого темнеет рассудок и кажется, будто он падает в пропасть. Еще одно движение пальцев, и сладостная дрожь охватила алиану. Риан приникла к его плечу, тяжело дыша, цепляясь за его рубашку, все еще ощущая отголоски пережитых мгновений страсти.

— Возвращайся к себе, — насилу оторвавшись от своего наказания, шепнул ей тальден. Осторожно разжал ее пальцы, на миг коснулся их губами и, отвернувшись, быстро зашагал по сумеречной галерее.

Он опасался, что, если обернется, не сумеет сдержаться: вернется и закончит начатое.

ГЛАВА 23

На следующее утро мне не хотелось просыпаться. Погружаться в сон, впрочем, тоже, потому что во снах начатое Карраем безумство продолжалось. Я сгорала в его руках, плавилась от его поцелуев. Сходила с ума. И таки сошла, раз продолжаю о нем думать.

Разве такое бывает? Разве можно одновременно ненавидеть мужчину и желать? Ничем другим, как умопомрачением, это нельзя было назвать. Действительно сумасшествие. Наваждение.

От которого я никак не могла отделаться.

Промаявшись всю ночь и добрую половину утра, я все-таки заставила себя расстаться с подушкой. Расставалась с ней чуть ли не со слезами, представляя еще один пыточный день в непосредственной близости к князю.

Нет, все! Больше я не стану устраивать ему допросы! Хватит и вчерашнего… допроса.

Додопрашивалась на свою голову.

Лучше снова попробую расспросить маму. Или попытаюсь выяснить правду через ее лучезарность. В общем, что-нибудь придумаю. Но к Карраю до самого развода больше не подойду!