Водолаз Его Величества

– Будет новая, прекрасная жизнь на Святой земле, – уверенно ответил Лейзер. – Почти две тысячи лет наши предки мечтали туда вернуться, трижды в день поворачивались в сторону Иерусалима и молили Всевышнего о милости. И вот мы – те, на ком эти молитвы сбудутся.

– Ни Боже мой! – заскулила Двора-Лея. – Давай останемся в Чернобыле, Лейзерке! Давай останемся, а?

К приходу Артема Двора-Лея успокоилась, смирилась, приняла новую данность, выбранную мужем и сыном, и стала соображать, как лучше устроить отъезд.

Артема смена настроения матери не удивила. Сколько он себя помнил, больше всего в жизни она ценила привычку и размеренность. На любое изменение мать поначалу ершилась и ерепенилась, но быстро привыкала к новому укладу и старалась как можно быстрее превратить его в рутину.

После ужина при ярком свете щедро заправленной керосиновой лампы стали обсуждать детали. Артем припомнил слова мичмана:

– Чтобы победить, нужна внезапность, а значит, скрытность. О том, куда мы собираемся, никто не должен знать.

– Разве такое скроешь? – возразила Двора-Лея. – Как начнем паспорта выправлять, шило из мешка и вылезет.

– Ну, с шилом-то как раз просто, – ответил Лейзер. – Аарон едет за границу для лечения на водах, а мы его сопровождаем. Из Чернобыля уезжаем в Киев, а там никто не обратит внимания, мы сели на поезд до Вены или до Одессы. В Одессе купим билеты на пароход в Константинополь, а уже оттуда – в Палестину.

– Я выясню, в какой заграничной лечебнице пользуют водолазов, – начал было Артем, но отец прервал его.

– Это совершенно не важно. Никому нет дела до названия курортов. Важно всем говорить одно и то же. И распродавать имущество не разом, а потихоньку.

– Ну, с имуществом-то как раз просто, – улыбнулась Двора-Лея.

Управились за год. Вырывать из земли дерево с корнями ох как непросто! Одним ударом, даже самым могучим, ничего не добьешься, нужно не спеша выкапывать корень за корнем, освобождая ствол от связи с землей.

Поэтому Шапиро не спешили и не уставали рассказывать о полезных свойствах минеральных вод. Даже последний нищий Чернобыля успел не раз услышать, что комиссованный водолаз Аарон Шапиро собрался вместе с родителями в Карлсбад, лечить кессонную болезнь.

Вещей в дорогу приготовили немного, сколько требуется для недолгого заграничного путешествия. Четыре чемодана были надежно укрыты в дальней комнате. В доме все оставалось на своих местах, заглянувшему на огонек соседу или случайному гостю и в голову не могло прийти, будто и дом, и вся его начинка уже проданы.

За два дня до отъезда семейство Шапиро навестил околоточный. Ни Лейзера, ни Артема не было в доме. Двора-Лея быстро поднесла стакан водки с закуской, околоточный выпил, огладил усы и спросил:

– А где водолаз?

Его тон сразу не понравился Дворе-Лее, но она, сделав вид, будто ничего не замечает, бодро отозвалась:

– В мастерской, где еще? Наставляет подмастерьев перед отъездом.

– Тут вот что, – околоточный сел на скамью и прокашлялся. – В плохую историю сын твой угодил.

– Мой сын в плохую историю? – изумилась Двора-Лея. – Бог с вами, Егор Хрисанфович, когда он мог в нее угодить? Аарон больше двух лет как в Чернобыле, каждый шаг на виду!

– Дружок у него был во Владивостоке, – продолжил околоточный. – Тоже водолаз, вместе учились в Кронштадте. Так вот, этот дружок связался с эсерами-террористами и хотел взорвать катер командующего дальневосточной эскадрой. Бомбу уже приготовили, только голубчика вовремя зацапали.

– Ну и что? – вскинулась Двора-Лея. – Мой-то сын причем? Он в Чернобыле, а Владивосток аж где?

– Переписывались они, – мрачно произнес околоточный. – Революционные письма друг другу писали. Только невдомек им было, что почта перлюстрируется.

– Мой Аарон писал революционные письма? – ахнула Двора-Лея. – Да быть такого не может!

– Сам он не писал, но получал. Вскрылось сие совсем недавно, когда накрыли всю банду заговорщиков. В общем, приказано его взять под стражу, а с вас подписку о невыезде. Вы, я слышал, в Карлсбад собирались?

– Ой, что делать, Егор Хрисанфович, – всплеснула руками Двора-Лея. – Неужто все расстроится?!

– Я получил предписание сегодня после полудня и к вам официально явлюсь завтра утром, часов в десять, – негромко произнес околоточный. – Успеете удрать, так и доложу: мол, отбыли в Карлсбад. Пусть там вас ищут. А совесть моя чиста, знаю, вины на Артеме никакой. Он парень справный, не виноват в том, что товарищ его скурвился. Но служба есть служба, велено арестовать, буду брать под стражу.

– Ох, спасибо! – Двора-Лея благодарно прижала руки к груди. – Уж и не знаю, как отблагодарить вас, Егор Хрисанфович.

– А ты подумай, подумай, – поощряющим тоном произнес околоточный. – Дело-то серьезное, из-за вас иду на дисциплинарный проступок. Так что благодарность тоже должна быть серьезной.

Двора-Лея вышла в соседнюю комнату, вырыла со дна чемодана хорошо упрятанные золотые часы и отдала околоточному.

– Это чтоб вы знали точное время и завтра по ошибке не пришли раньше.

Околоточный подцепил толстым ногтем одну крышку, потом другую, затем провел ногтем по боковине.