Водолаз Его Величества

Лейзер, не утративший надежды вернуть сына к скрупулезному выполнению религиозных обрядов, постоянно подсовывал ему книги, казавшиеся ему интересными. Артем послушно их просматривал, сам не понимая, почему в нем проснулся интерес к духовным текстам. В юности его больше привлекали практические дела, которые можно было делать руками. В бондарной мастерской рядом с кадушками он чувствовал себя на месте, а из синагоги хотелось убежать. Но на Святой земле что-то в нем переменилось.

«А может, это благодаря женитьбе, – думал он. – Белла не только впустила меня в райский сад наслаждений, но подарила цельность души».

Белла легла рядом и сразу заснула. Артем боялся пошевелиться, чтобы не разбудить жену, и даже страницы переворачивал в несколько приемов.

Вдруг из книги выпал аккуратно сложенный пополам листок бумаги. Артем опустил книгу на грудь, развернул листок и сразу узнал почерк отца.

Слово мир – «олам» – происходит от слова «элем» – сокрытие. Бог создал мир, который скрывает Его существование. И хочет, чтобы мы Его в нем отыскали. Это и есть наша работа.

Тяжел пожизненный труд, на который обречена душа человеческая. Ведь мир ежесекундно заявляет о своем существовании, а Бога мы находим только в книжках. И если достаются несколько минут счастья совпадения, мир мстит. Жестко и больно. Но что поделать, для такой работы наши души и попали в это пекло.

В каббале написано, что Бог оставил этот мир. Некоторые каббалисты объясняют, будто Он вышел из него и только подсматривает в окна. Это ошибка. Он сделал так, что нам, людям, кажется, будто Его нет в нашем мире.

Артем уронил листок и принялся размышлять. Подумать было о чем. Он принялся просеивать все события своей жизни через новое сито. Главная незадача состояла в том, что многие из них можно было трактовать разным образом, и он не знал, на какой из трактовок остановиться.

Прошел час, а может два. Белла проснулась. Подошла к окну, протерла стекло полотенцем. Серая пелена скрывала и Моавитские горы, и сады Иерихона.

– Смотри! – вдруг воскликнула Белла. – Щенок. Вон там, под столом.

Артем поднялся с кровати и, с трудом передвигая ноги, затекшие от неподвижности, подошел к жене.

На площадке перед гостиницей, под одним из неубранных столов, прятался щенок. Он свернулся в клубок, старясь найти место, куда не доставали капли.

– Бедный, весь промок! – воскликнула Белла. – Я спущусь, возьму его сюда.

– Я с тобой, – сказал Артем.

– Зачем? Сама справлюсь.

– Ты промокнешь до нитки. Смотри, как льет!

– Ну и что?! – Белла радостно улыбнулась. – Знаешь, я в Париже все время забывала зонтик, а дождь там налетает неожиданно. Наверное, сто раз промокала насквозь, меня подруги по курсу называли кошкой под дождем. Тогда я на себя сердилась, а сейчас вспоминаю и думаю, какое это было счастье! Дай мне еще раз побывать в Париже.

– Ну иди, – улыбнулся Артем. – А я пока приготовлю полотенце для твоего щенка.

Она спустилась в пустой зал. Метрдотель Али по-прежнему стоял у приоткрытой двери, глядя на лужи, покрывающие площадку перед входом. Дождь лил еще сильнее.

Она обогнула Али, вышла наружу и уже приготовилась ощутить холодные струи, как вдруг сзади щелкнуло, и над ее головой раскрылся большой черный зонт.

Белла обернулась. Горничная стояла рядом с ней, держа в руке зонт.

– Вы же промокнете насквозь, – сказала она.

– Тут был щенок, – сказала Белла, указывая на столы. – Маленький такой, совсем мокрый. Я хочу его забрать.

– А, это от собачки повара, – сказала горничная. – Он хотел его утопить, но Али заступился.

– Я хочу его забрать, – повторила Белла.

– Забирайте. Вон он, сидит под столом.

Они прошли по дорожке, усыпанной блестящим от воды гравием, Белла вытащила маленький мокрый комочек и прижала к груди. Щенок благодарно пискнул и стал тыкаться носом в ее руку.

– Он постоянно лезет куда не надо, мешает. Все только обрадуются, если вы его заберете, – сказала горничная.

Артем спал, прикрыв лицо книгой. Услышав, как отворилась дверь, он сел и несколько секунд недоуменно таращил глаза.

– Ну что, принесла щенка? – спросил он, очнувшись.

– Да вот же он, – Белла положила ему на колени мокрый комочек. – Правда, премиленький?

Артем взял с кровати большое полотенце и несколько раз завернул в него щенка, оставив снаружи мордочку с торчащими ушами.

– Уши у него треугольные, как ументаши, – сказал он.

– Так назовем его Аманом? – засмеялась Белла.

– Нет, зачем. Пусть будет Пур.

– Пур, Пурёныш, – Белла почесала щенка за ухом.

Тот ухватил ее палец зубами и чуть-чуть сжал.

– Нельзя кусать маму, – строго сказала Белла, забирая палец.

Артем нежно взял ее за руку, поднес ко рту и вдруг, как щенок, схватил зубами ее пальчик.

– Ты что? – улыбнулась Белла. – Тоже хочешь кусаться?

– Нет, я хочу чего-то другого, – прошептал Артем, прижимая к себе жену.

– Ты какой-то ненасытный, – Белла прикоснулась губами к его подбородку. – Сколько же можно, ты меня протрешь до дыр!

– Не протру, – пообещал Артем, поднимая жену на руки.

Дома их ожидал сюрприз.