Водолаз Его Величества

– Понимаешь, Маша, изучение медицины больше располагает к вере в человека, в силы его организма, в мудрость природы. Честно тебе признаюсь, нет в моем сердце простой веры в святых угодников, какую я вижу в тебе.

– Разве только во мне? К батюшке Алексию паломники со всей России съезжаются. Попасть к нему сложно, и хоть батюшка с утра до глубокой ночи работает, люди неделями дожидаются.

– Вот и хорошо, значит, мне к нему не попасть!

– Попасть, попасть! – вскричала Маша. – Одна из помощниц батюшки, та самая, что очередью правит, моя хорошая знакомая. Я тебе устрою встречу с угодником. Только обещай пойти на нее с чистым сердцем и с решением все, что святой отец скажет, выполнить.

– Ты забыла рассказать его любимое присловье, – напомнила Варвара Петровна.

– Бог – это любовь, – нараспев, словно стихи, произнесла Маша. – Поэтому нужно прощать так, как прощает Он.

– Мне нравится такое присловье, – сказала Варвара Петровна. – Договаривайся о встрече.

Отец Алексий оказался человеком среднего роста, с быстрыми, порывистыми движениями. Был очень бодр для своих семидесяти восьми лет и выглядел не по годам молодо. Варвару Петровну батюшка встретил приветливой улыбкой.

– Вижу, что тяжело, дочь моя, вижу. Рассказывай.

– Святой отец… – Варвара Петровна никак не могла преодолеть навалившееся косноязычие. – Не знаю, как сказать, как вымолвить… Со мной произошло нечто странное….

– Пока ты не расскажешь, я ничем не смогу помочь.

– Хочу спросить вашего совета… – голос Варвары Петровны задрожал, дыхание перехватило.

Подняв глаза, она решилась взглянуть прямо в лицо отцу Алексию. Тот смотрел на нее, ласково улыбаясь, и от этой улыбки она сумела взять себя в руки, откашляться и выговорить слова, застрявшие в горле:

– Я полюбила еврея.

– Это большой грех, дочь моя.

– Но он совсем не похож на своих соплеменников. У него светлые волосы, голубые глаза, добрая улыбка. Он очень, очень хороший.

– Дьявол умеет маскироваться. Когти он выпускает потом.

– Я чувствую, верю, что могу помочь ему. Ради меня он пойдет на все, станет христианином.

– Это не нужно. Нам ни к чему еще один волк в овечьей шкуре. Пусть остается волком.

– Как же мне быть?

– Немедленно разорви связь.

– Нет никакой связи, мы никогда не говорили ни о чем, кроме дел. Да и о делах всего несколько слов.

– Тем более. Запомни, ты благословлена, а он проклят. На нем и его соплеменниках вечная каинова печать. Вот здесь, прямо на лбу. Есть люди, которым дано ее видеть.

Он положил руку на огромный золотой крест, висевший на груди, давая понять, что тоже входит в число таких людей.

– Но почему, святой отец? Он же потомок угодников Авраама, Иакова, Исаака… Разве их семя проклято?

– Эта связь разорвана после преступления, совершенного нелюдями. Теперь мы, православные, подлинные потомки Авраама. Православие – это право и слава. Так вот, слава этих святых угодников теперь принадлежит нам по праву.

– Но со времени преступления прошло почти две тысячи лет. Неужели грех еще не смыт?

– Это вечное позорное пятно, сравнимое с грехопадением Адама и Евы. Сколько тысячелетий минуло с тех пор, а любому из нас до сих пор приходится преодолевать последствия того поступка.

– Батюшка, ведь наши предки тоже грешили, поклонялись Перуну, приносили человеческие жертвы. И нам все простилось.

– Нам – да, им – нет. И никогда не простится, потому что они прокляты.

– Отец Алексий, вы сами постоянно повторяете, что Бог – это любовь, что нужно прощать, как прощает Он. Как же можно две тысячи лет проклинать один народ без возможности спасения? Где же любовь, отец, где же она?

– Я вижу, жидовский яд уже успел проникнуть в твою душу. Немалая, ох, немалая работа предстоит, чтобы избавится от этой нечисти! Знай, все народы мира имеют право на прощение и любовь. Все, кроме евреев. Евреи за свое лукавство и бесчисленные злодеяния, в коих не покаялись, погибнут.

Отец Алексий перевел глаза на икону и несколько минут сосредоточенно ее рассматривал. Варвара Петровна едва дышала от испуга и разочарования.

– Вот что еще хочу тебе сказать, дочь моя Варвара, – наконец вымолвил отец Алексий. – Бывают грехи явные и случайные. Явный преступник грешит сознательно, понимая, что делает. Если он раскается, то перестанет грешить. Случайный грех куда опаснее. Ведь порок так глубоко проник в душу преступника, что он уже не видит своего греха и совершает его бездумно, походя. Случайный грех показывает, что нутро прогнило, и тут нужно долго и тяжело выжигать из себя скверну. Любовь – это процесс неосознанный. Нам нравится кто-то потому, что общая составляющая духовных сил направляется к тому, кто близок. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Варвара Петровна кивнула.

– Представь человека, которому нравятся гнилые овощи. Мы сразу понимаем, что он болен, болен душевно, и что болезнь толкает его на поступки, причиняющие вред его телу. Любовь к еврею много хуже любви к гнилым овощам! Вот об этом ты должна хорошенько подумать наедине с собой и решить, как быть дальше. Никто, кроме тебя, этого не решит.

Варвара Петровна опустила голову и залилась слезами.