Водолаз Его Величества

После прогулок по дну докового бассейна начались портовые работы. Осматривали подводную часть военных кораблей, для чего водолаза спускали по обносному концу, пропущенному под киль, или по веревочному трапу, подтянутому по обводам судна. Искали трещины, повреждения, которые могут открыться во время похода, отвинчивали решетки от кингстонов, проверяли и ставили их на место, осматривали и очищали все отверстия подводной части. Обследовали руль и гребные винты, срезали намотавшиеся на них перлини. Работа требовала сосредоточенности и полного взаимодействия между водолазом и его ведущим на поверхности.

Бочкаренко кругом был прав: Базыка и Шапиро оказались идеальными напарниками. Даже вернувшиеся из Крыма водолазы второго года обучения, принимавшие участие в портовых работах, диву давались скорости, с какой эта пара выполняла поставленные задачи.

Медосмотр из формального превратился в настоящий и куда более тщательный. Одна беда, Варвара Петровна перестала принимать в нем участие. Она практически не появлялась в приемной, почти все время проводя в лаборатории. Артему лишь изредка удавалось увидеть ее проходящей по коридору санчасти, и каждый раз его спину обсыпали колючие мураши, а сердце томительно сжималось.

Наступила зима. Финский залив замерз, и поэтому занятия в школе сосредоточились на подготовительно-теоретической части, с разборкой, изучением и сборкой водолазных аппаратов. Ежедневно с утра разбивали ломами лед в баке и для практики управления аппаратом производили спуски под воду. Ох, как было холодно!

– Ничего, соколики! – подбадривал Бочкаренко. – Летом поедем на учения в Севастополь. Нажаритесь там до красноты, будете с тоской вспоминать прохладную кронштадтскую водичку.

От его подбадриваний легче не становилось, но закалка, приобретенная той зимой, сопровождала Артема многие годы. Он навсегда распрощался с простудой и насморком, а кашлял, только поперхнувшись водкой, которую потихоньку начал пить.

– Не дури, Тема, – сказал ему Базыка, заметив, что тот никак не может согреться после погружения. – Сейчас пойдем на обед, прими положенную чарку, враз починишься.

Артем попробовал, согрелся и с благодарностью сообщил об этом сидевшему рядом Базыке.

– Человеком становишься, – довольно хмыкнул тот.

В одно из морозных утр, когда вместо воздуха во дворе стоял белый, щиплющий щеки туман, Бочкаренко торжественно завел весь отряд в мастерскую на первом этаже. На столах живописными грудами были навалены остатки водолазных костюмов, обрывки резины, мятые, с дырами шлемы, порванные шланги.

– Откуда насобирали эту рухлядь? – удивился Прилепа.

– Это не рухлядь, – строго поправил его Бочкаренко, – а водолазное снаряжение, которое вам предстоит отремонтировать и привести в порядок.

– Да разве ж такое можно чинить? – поразился Прилепа.

– Конечно, и еще как! Запомните, новое снаряжение существует только в Кронштадтской школе, а на флоте водолазы многие годы пользуются одними и теми же скафандрами. Первейшая обязанность ваша – научиться превращать такую рухлядь в пригодное для эксплуатации снаряжение. Иначе будете уходить под воду в неисправных скафандрах и гибнуть ни за что ни про что. Все, инструктаж закончен, приступаем к работе.

В мастерской они провели всю зиму. Резали, шили, клеили, клепали, ровняли, лудили. Ладони покрылись мозолями, волосы пропахли клеем, пальцы научились быстро прощупывать швы, ловко орудовать толстой иголкой, точно водить паяльником.

– Были водолазы, стали мастеровые, – ворчал Базыка, при всем при этом орудуя инструментами лучше других.

– Руки у тебя от Бога, – повторял Бочкаренко, рассматривая сделанную Базыкой работу. – Талант, да и только, по-другому не скажешь!

К весне гора хлама в мастерской превратилась в пять комплектов очень прилично выглядевшего водолазного снаряжения.

– Молодцы, ребята! Передам вашу работу управлению Балтийской флотилии, – подвел итог многомесячным трудам фон Шульц, тщательно проверив снаряжение. – Кому-то она доставит немало радости. А вам полученные навыки пригодятся во время прохождения службы.

В начале мая, когда вода немного прогрелась, начали выходить в залив. Отрабатывали постепенные спуски на разные глубины, до двадцати двух саженей[2], продолжили работы в порту. Пребывание в школе подходило к концу: его должны были завершить двухмесячные учения в Севастополе. Водолазы предыдущего выпуска, а в их числе «буксир» Костя, уже разъехались по частям назначения, новички должны были поступить в конце лета, и матросы группы Артема, оставшись одни, почувствовали себя хозяевами школы.

Ночью шестого июня всех подняли по тревоге.