Водолаз Его Величества

– Пока не получается. В нашем флоте сейчас три таких миноносца: «Карп», «Карась» и вот – «Камбала». Они только-только делают свои первые шаги. Все у нас впервые: первые выходы в море, первые погружения и первые торпедные атаки. Тактику подплава пишем, что называется, с чистого листа, на ходу осваиваем новые приемы подводной войны. – Он широко улыбнулся, словно это признание должно было сделать счастливым не только его, но и собеседников. – «Камбала» сейчас отрабатывает установку мин на контролируемой глубине, – продолжил он, придав лицу выражение деловитой серьезности. Видимо, Мязговский сам почувствовал неуместность улыбки и стер ее с лица, как ластик стирает с бумаги нарисованную карандашом рожицу. – Команде «Камбалы» нужен хороший водолаз, – еще более отстраненным тоном продолжил он. – Мало ли какие неожиданности могут произойти, необходимо иметь возможность справиться со всеми вероятными осложнениями. Речь не идет о постоянном зачислении в экипаж подводной лодки. Водолаз пробудет на борту «Камбалы» три-четыре рейса, пока команда не отработает установку мин. Но учтите, он должен быть опытным, сообразительным и с быстрой реакцией. Работать ему придется одному, возможно в напряженных ситуациях, и рассчитывать только на себя. Кого вы можете порекомендовать, лейтенант Шелепин?

– К Севастопольскому порту приписаны два прекрасных водолаза, выпускники Кронштадтской школы Артем Шапиро и Дмитрий Базыка. Любой из них подойдет. Но Шапиро мне представляется более самостоятельным.

– Что вы скажете, лейтенант Аквилонов? – спросил Мязговский.

– У меня военный корабль, а не синагога, – жестко ответил тот.

– Ваше слово решающее, – обратился Мязговский к Герасимову.

– За редким исключением жиды по своей физической слабости и крайней трусости не годятся для службы в боевых частях, – презрительно морщась, произнес Герасимов. – Они и сами сие прекрасно понимают и потому стараются пролезть любыми путями на нестроевые должности. Не желают подвергать свою жизнь даже малейшей опасности, не желают-с! Симулируют разные болезни, идут на обман, подлог, на любое преступление, лишь бы живот свой уберечь!

– Я бы не рискнул определить водолазную службу как нестроевую, – заметил Шелепин, но капитан-лейтенант, состроив кислую физиономию, продолжил:

– К тому же они тупы и ленивы. Этот самый Шапиро так и не выучился ходить строевым шагом. Могу себе представить, что он вытворяет под водой, если не в состоянии освоить азы строевой подготовки. По обыкновению своей нации, он хитростью поработил простодушного Базыку, тот всю работу делает за двоих, а жидок прячется за его спиной.

– Значит, решено – Базыка, – оборвал его Мязговский. – Должности водолаза на борту нет, поставим его на довольствие как минного квартирмейстера первой статьи. Лейтенант Шелепин, позаботьтесь, чтобы водолаз Базыка со всем необходимым снаряжением завтра прибыл на «Камбалу».

Выслушав приказ, Митяй несколько раз открыл и закрыл рот, словно рыба, выброшенная на берег.

– Я знаю все, что ты хочешь мне сказать, – мягко произнес Шелепин. – Но, во-первых, это приказ командования, а приказы, как ты знаешь, не обсуждают, а выполняют. Во-вторых, это ненадолго, через две-три недели ты вернешься в нашу команду. А в-третьих, подводного миноносца нет ни в одном флоте мира, мы тут первые. Неужели тебе не интересно походить под водой на такой лодке?

– Разрешите выполнять? – вместо ответа надтреснутым голосом произнес Базыка.

– Да что ты так переживаешь? – утешал его Артем, помогая отбирать снаряжение. – Три недели не заметишь, как пробегут.

Митяй мрачно отмалчивался. Лишь когда все было аккуратно упаковано и готово к перевозке, он словно нехотя произнес:

– Слышь, Темка, не нравится мне эта затея, ох, не нравится. – И, не дожидаясь ответа, добавил: – Бабка Мария мне снилась.

– Ну и что?

– Не к добру это. Она ко мне приходит перед несчастьями, словно утешить хочет. Первый раз я ее перед смертью отца видел. Вот как тебя, явно, ясно. Дымила своей трубкой и жалостно так на меня смотрела, что сердце захолонуло. От этого холода и проснулся. И запомнил крепче крепкого, точно картинку эту кто-то в голову врезал.

Второй раз ее видел, перед тем как жандарма на вилы посадил. Вот точно как в первый, сидела, клубы дыма пускала, что твой миноносец, и на меня глядела с такой жалостью, словно знала чего-то, а сказать не могла. Я уже во сне понял: не к добру это, не к добру.

И этой ночью в третий раз. Я не выдержал и спросил: «Баб, а баб, чего тебе нужно?» Она трубку изо рта вытащила и говорит мне: «Ничего не бойся, внучек, все к лучшему». Тут я и проснулся, весь скрюченный от страха.

– Так чего ж ты боишься?! – воскликнул Артем. – Бабка тебе говорит, все к лучшему, а ты боишься!

– Страшно мне, Тема, – сказал Митяй. – Боюсь, как бы с мамкой чего не случилось. Я ж отсюда помочь ничем не смогу. И даже не узнаю, ежли что.

– Сны – это пустое, – сказал Артем. – Пустота и томление духа. Выкинь страхи из головы. Но в одном бабка твоя точно права: все к лучшему.