Водолаз Его Величества

– Надо поднять «Камбалу», похоронить погибших моряков и понять, что же произошло. В Балаклаве есть оборудование системы Рестуччи для глубоководных погружений. Итальянцы оставили. Я готовлю группу водолазов для безопасных спусков и скоро начну работу.

– Позвольте быть вместе с вами, Макс Константинович.

– Нет, Артем. Благодаря моим полномочиям мне удалось вытащить тебя из-под ареста. Но с трудом, с большим трудом. Моему рапорту поверили больше, чем показаниям Герасимова. Пока поверили. Если при проведении спасательных работ случится ошибка или накладка, что вполне возможно, мне сразу припомнят все. И твое дело в первую очередь. В общем, будет лучше, если ты исчезнешь со сцены.

– Как исчезну, куда?

– Сейчас расскажу. Давай пить кофе, пока не остыл.

Честно говоря, Артем совсем не любил этот напиток, но вместе с фон Шульцем выпил чашечку крепчайшего и очень сладкого кофе.

– Ты слышал что-нибудь о «Черном Принце»? Скорее всего, нет.

Артем кивнул.

– Так назывался британский фрегат, который привез во время крымской кампании жалованье английскому корпусу, осаждавшему Севастополь. Фрегат затонул со всем содержимым во время шторма в Балаклавской бухте. Кто только его ни искал, надеясь поднять бочонки с золотыми монетами. Но пока не нашли. Сейчас наш черед. Видел ребят, приехавших с покойным Бочкаренко?

– Конечно! Крепкие парни.

– Они прошли подготовку для работы на глубине до тридцати саженей. Им достанется искать золото в Балаклавской бухте. Ты поедешь с ними за старшего, вместо Ефима.

– Я не справлюсь, Макс Константинович!

– Справишься. Другого выхода у тебя нет. И учти, никто не должен знать, чем вы занимаетесь в бухте. Почему, отчего – не спрашивай, мне самому неведомо. Есть секретное распоряжение самого Столыпина вести поиски в полной тайне. Поэтому ребят Бочкаренко нельзя задействовать для подъема «Камбалы».

– Почему?

– Во-первых, работы займут несколько месяцев, а «Принца» надо отыскать до конца августа. А во-вторых и в главных, ребята знают все подробности поиска и могут проговориться.

Чайка уселась на балюстраду, отделяющую кофейню от обрывистого края берега, и, чуть наклонив голову, уставилась на них янтарным глазом.

– Видишь, какой у нас народ, Артем, – вдруг произнес фон Шульц. – Не думай, так не только к евреям относятся. Для нас все инородцы второй, нет, третий сорт человеческий.

Фон Шульц достал платок и снова отер лоб.

– Наш род, фон Шульцев, уже три века служит России честью и славой. Думать забыли про немецкое свое происхождение, фамилия только осталась. Я по-русски думаю, по-русски молюсь, Россию родиной считаю и верен ей всей душой, а все равно чужак! Так и помру.

Он горько усмехнулся, допил кофе и встал из-за стола.

Глава VI Золото «Черного принца»

Осень 1854 года навалилась на Крым нордовыми штормами. Солдаты английского экспедиционного корпуса, штурмовавшего Севастополь, страдали от холода. Из-за пронизывающей морской сырости он ощущался особенно остро. К тому же, рассчитывая на мягкую крымскую зиму, интенданты не успели обеспечить корпус теплым обмундированием.

Флеши и бастионы за ночь покрывались блестящей корочкой льда, которая ярко сияла под лучами восходящего солнца и быстро стаивала, превращая позиции в грязное болото. Сырость витала в воздухе, пропитывая одежду и бинты перевязок, студеный ветер гудел над редутами, навевая тоску и печаль. Все думали лишь об одном: что будет зимой?!

Британское командование срочно отправило в Крым транспортный фрегат «Принц», набив его трюмы шерстяными носками, тулупами, спальными мешками, кальсонами и меховыми сапогами. Парусно-винтовой пароход с металлическим корпусом был одним из самых передовых кораблей английского флота и считался очень надежным судном. Именно поэтому помимо зимней одежды на него погрузили плотно законопаченные бочки с золотыми монетами. Двести тысяч фунтов стерлингов – жалованье всего экспедиционного корпуса.

«Принц» благополучно добрался до Крыма и 8 ноября вместе с другими английскими кораблями бросил якоря на внешнем балаклавском рейде. Балаклавская бухта врезана вглубь расщелины скального массива на полтора километра. В самом узком месте ее ширина всего 45 метров, глубина от десяти метров в верховье до тридцати пяти в горловине.

С разгрузкой пришлось повременить – море было неспокойно. Длинные, увенчанные пенными бурунами волны катились от самого горизонта и с грохотом разбивались о скалистый берег. Чугунного цвета вода медленно раскачивалась сильнее и сильнее, звук разбивающихся волн все больше напоминал пушечные выстрелы. С каждым часом свист ветра набирал высоту, от его зловещего воя в снастях кровь замирала в жилах. Надвигался шторм, и капитаны решили укрыть корабли внутри бухты.

Капитан «Принца» Бэйнтон был спокоен. Если шторм начнет набирать силу и возникнет опасность быть выброшенными на рифы, мощная паровая машина сумеет преодолеть сопротивление волн и вывести фрегат в открытое море. Он ошибся, а вместе с ним ошиблись и другие капитаны. Эта ошибка стоила жизни тысячам матросов.