Водолаз Его Величества

– Тема, Темочка, – Маша схватила его за руку, и он с удивлением увидел, как из ее глаз потоком заструились слезы. – Почему ты здесь, а не в Севастополе?

– Водолаз Шапиро прибыл в расположение санитарной части, – шутливо отрапортовал он, не зная, как реагировать на ее слезы.

– А трость зачем?

– Резкий подъем с глубины двадцать саженей, кессонка, – пояснил Артем. – Списан подчистую, приехал попрощаться.

– Как же ты не уберегся, Тема? – Маша зашмыгала носом, быстро достала из рукава платочек, утерла слезы и промокнула нос. – Ты же такой умный, такой ловкий. Вы с Базыкой – самая лучшая пара во всей школе, неужели и он ошибся?

– Нет больше Митяя, – сказал Артем. – Погиб вместе с «Камбалой».

Маша охнула, опустилась на кушетку для осмотра и закрыла лицо руками. Ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий, а слезы сочились сквозь пальцы, как вода через плохо пригнанный клапан. Артем подтащил стул и сел рядом.

Он молчал, пока Маша не успокоилась, вытерла насухо лицо и подняла на него заплаканные глаза.

– Ты ведь к Варе приехал, Тема, да?

– Да. Где она?

– Нет больше Вари, Тема. Давно уже нет. Неужели тебе не сообщили?

Артем онемел. Он ожидал чего угодно, только не этого. Когда ему удалось овладеть собой, он, с трудом ворочая пересохшим языком, спросил:

– Почему? Как? Когда?

– Ох, Тема, даже не знаю, с чего начать. Пожалуй, я расскажу тебе всю правду. Будет больно, я знаю, зато заживет быстрее.

Голос ее пресекся. Маша снова достала платочек и принялась утирать слезы. Артем молчал. Душа одеревенела, потеряла чувствительность, как бывает с пальцем в первую минуту после сильного удара.

– Ты уж прости меня, Тема, я очень перед вами виновата. И перед тобой, и особенно перед Варенькой. Если бы не мои дурацкие советы, все было бы сейчас по-иному.

Маша поднялась с кушетки, подошла к столу, налила полный стакан воды из графина, залпом выпила и вернулась на место. Тут ее одолел кашель.

– Сейчас, сейчас, – Маша откашлялась, разгладила ладонями платье на коленях и положила свою ручку на рукав Артема.

Ладонь была такой горячей, что он чувствовал тепло даже через обшлаг. От Маши свежо и вкусно пахло яблоками, и от всех этих подробностей женского присутствия туман перед глазами Артема стал рассеиваться.

Маша начала рассказывать с того момента, когда вызвала Варю на откровенный разговор об ее чувстве к Артему. Она говорила сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, не скрывая ничего, не утаивая подробностей. Артем прикрыл глаза, вскоре голос поплыл, растекся, и вместо него перед мысленным взором встала живая картина того, о чем рассказывала Маша.

Отъезд Артема в Севастополь не принес Варе облегчения. Скорее наоборот, расстояние только усилило романтический флер. Но слово, данное отцу Алексию и скрепленное целованием креста, она держала крепко.

– Клин клином вышибают, – настаивала Маша. – Святой человек велел тебе искать жениха, вот и начинай это делать.

Варя медлила. Ее сердце было заполнено чувством к Артему, и в нем не оставалось даже щелочки для кого-нибудь другого.

Прошло холодное балтийское лето, зарядили осенние дожди. Благословение отца Алексия – «пусть твой род величает и крепнет» – все чаще и чаще приходило Варе на ум.

– Слова святого старца не просто доброе пожелание, – повторяла Маша. – Он судьбу твою предвидит и знает, что будет дальше. А чтобы роду твоему крепнуть, надо найти достойного человека и связать с ним свою жизнь. Давай я обращусь к понимающим людям, пусть поищут тебе суженого.

Когда морозы сковали Финский залив, превратив его в огромное белое поле, засыпанное снегом, Варя согласилась. Суженый отыскался удивительно быстро и прямо в Кронштадте. Выпускник Морского училища мичман Повалишин, командир башни на форте Милютин.

– Ты представляешь, – делая большие глаза, говорила Маша, которой понимающие люди передали все сведения о возможном женихе. – Он из духовного сословия и служит рядом. Вот кого судьба тебе предназначила, а Шапиро просто случайно под рукой оказался. Нужно перед встречей обменяться письмами.

– Почему нужно? Кому? – удивлялась Варя.

– Так принято, так все поступают, – возражала Маша. – Рассказать о себе, чтобы не возникало лишних вопросов на первом свидании. Тебе трудно написать несколько строк?

– Нетрудно.

Маша унесла Варино письмо и вернулась с конвертом от мичмана. Повалишин не стал откладывать дело в дальний ящик, а написал сразу, и его письмо уже больше недели дожидалось у понимающих людей.

Почерк у мичмана был прямым и твердым. Писал он аккуратно, без помарок и без единой ошибки. Это Варе понравилось. Но особенно пришлось по душе то, с чего он начал свое письмо: «Все мои предки священники, а я влюбился в море».

– Видишь, он какой! – восхищалась Маша. – Прямой, честный, романтичный!

– Так, может, он твой суженый? – смеялась Варя. – Вот и поезжай к нему на свидание.

– Ну что ты, я же совсем из другого разряда. Не дворянка, не врач, не красавица. Твой Повалишин на меня даже не посмотрит!

– Вот уже и мой! Не рано ли?