Водомерка

Моя мать оказалась ценным сотрудником на государственной службе, где проработала много лет. Ее ежедневник лопался от номеров телефонов тех, кто мог быть вам полезен, но не к каждому из них она могла обратиться. Тогда же или позже, не знаю, в ее жизни появился мужчина, который тоже искал денег, но ему они нужны были для других целей. Он был азартным и жадным до впечатлений человеком, бог знает, что привлекло мою мать в нем. Что бы она ни разглядела, ее чутье безошибочно определило нужную вам пешку, которую легко можно было принять в свою игру. Едва ли в нем ее интересовало что-то кроме. Хотя он, кажется, сумел полюбить ее по-настоящему. Ее всегда было за что любить.

Она вошла к нему в доверие и посулила прибыль, проверяя алчность и границы, которые он готов преступить, Это было безошибочное попадание. Он давно искал чего-то подобного и не мог не оценить потенциальный теневой заработок, ведь он был человеком предприимчивым, хоть и работал простым лаборантом в одном из исследовательских медицинских центров Слайго, одном из сотен, разбросанных по стране. Благодаря своей коммуникабельности и связям он сумел выстроить цепь для передачи нужным людям добытых вашими усилиями образцов.

И побежал конвейер. Ты безнаказанно доставал в Германии данные, результаты исследований, обкрадывая и в конечном счете наказывая свою собственную страну, работая всегда в одиночку, не привлекая излишнего внимания. Тебе легко это удавалось, ведь ты был неприметен. Но такая неприметность – лишь обман зрения, ведь драгоценный камень тоже прячется за слоем невзрачной породы, оберегая собственную ценность.

Деньги потекли рекой, превосходя твои самые смелые ожидания. Оказалось, что информация, которая всегда была у тебя перед глазами, стоит баснословно дорого. Но ты держал себя в узде, не позволяя страсти взять верх. Ты мыслил трезво, а холодный рассудок и расчетливость позволили тебе незаметно проворачивать дела.

Все же, думаю, у тебя все получалось потому, что тобой руководила высшая цель. Ты не касался заработанных денег – сохранив анонимность, организовал регулярные и щедрые пожертвования в благотворительные организации, поддерживающие пострадавших от вооруженных конфликтов. Однако своим главным получателем ты избрал фонд поддержки детей войны, ты помогал уже другим детям, искупая вину, чужую вину.

Великий поступок останется в истории, как и имя того, кто его совершил, но свой ты укрыл непроницаемым колпаком. Не поднимая головы, ты искал и находил, вновь искал, рискуя всем, ставя на кон свободу, репутацию компании и собственной семьи, которая даже не догадывалась об истинных причинах твоей скрытности.

Болезнь подкралась незаметно, ведь ты, занятый помощью другим, совсем позабыл о себе. Когда ты понял, что она зашла уже далеко, пришлось удвоить усилия, ведь теперь каждый день, каждый час был на счету, нельзя было медлить.

За все это время ты ни разу не виделся с моей матерью. Вы довольствовались разговорами по телефону, во время которых делились новостями и подробностями о добытых материалах, которые ты отправлял на ее адрес. И уже она пристраивала их в нетерпеливые руки Дугласа Грига.

Ты прилетел в Дерри из Берлина и в день приезда был на грани истощения – физического, морального. Ты уже будто не был собой – впрочем, формально так оно и было. Мать заранее послала тебе паспорт моего покойного отца, и ты прилетел в Ирдандию, будучи Вольфгангом Майером, но поехал на автобусе в Слайго уже под именем Маэдока Уолша. Ты поселился в городском отеле под вымышленным именем – ученого, которым ты восхищался, – не рискуя доставать поддельный документ из-за опасения, что моего отца кто-то мог знать и это бы выдало тебя. Ты назвал адрес в Вене – городе, в котором ты бывал, улицу и номер дома наугад, и там оказался пустырь, такой же пустырь, в который превратилась твоя душа после долгих мытарств и странствий. Паспорт лежал у тебя в кармане, но он и не понадобился. Твоя опрятная внешность и безобидный облик не вызвали подозрений у администратора гостиницы, и ты смог спокойно поселиться в Слайго – городе, где к тому времени уже жила моя мать, давно переехав из Россес-Пойнт, где вы вместе слишком рано повзрослели.

В один из дней ты попросил водителя такси отвести тебя на пляж Россес-Пойнт, пляж, который ты совсем позабыл и который словно уменьшился в размере с момента, когда ты в последний раз играл там. Ты не узнавал местность, и в то же время в твоей груди родилось позабытое чувство покоя – мирное время, когда на душе не было тревог.