Водоворот

Номера Павлик различал по картинкам, которые Витька прикрепил к каждой записи. У Зоиного номера была змея, у Тамары – лягуха, у Люли – белка из Спанч Боба, а у мастера спорта – Оптимус Прайм. Только самого себя Витька сфоткал.

И тут Павлика осенило: если позвонить мастеру спорта, это будет никакое не стукачество воспитателям! Потому что мастер спорта никогда Витьку не выдавал. И он Витьку на речку просто не пустит!

Из смартфона сказали, что телефон выключен или находится вне зоны действия сети… От обиды Павлик зажмурился и едва не разревелся. Набрал номер еще раза три, но ничего не изменилось, конечно, и пришлось набрать Люлю. Она, может, и поднимет шум. И Витьку после этого точно выгонят из санатория. И Павлика он будет считать предателем. Но лучше пусть так, чем он утонет! Пусть!

Однако и там ему сказали то же самое.

– Не, вне зоны… – всхлипнул Павлик. – Чего делать-то, Сашка? Если вне зоны? Может, надо смартфон получше зарядить, а?

– Не поможет, – уверенно ответил Сашка. – Да и света нет, с чего заряжать-то? Говорю, лучше Николе Угоднику помолиться. Верней.

– Да ну тебя! Ты чего, не понимаешь, что ли? – Павлик вытер слезы рукавом. – Ну ты совсем, что ли? Витька же утонет!

– Ну, если ничего не делать, то утонет. А Никола Угодник его спасет.

Павлик уже не смог сдерживать слезы, вырвал руку и бросился по коридору к лестнице. Надо бежать и искать Витьку. А если он не поверит Павлику, то можно добежать до дома мастера спорта и его позвать. От речки уже до его дома недалеко.

Павлик вспомнил дырявый мост, через который мастер спорта перенес его на руках, и душа у него ушла в пятки. В темноте точно провалишься и утонешь… Но если идти осторожно, то, может, не провалишься?

А еще где-то там, за дверьми санатория, Павлика поджидает Бледная дева. Ведь она пока не знает, что Павлик нарисовал ей открытку. И речку Витька тоже пока не переплыл, чтобы она лежала в позе камбалы…

Может, позвать Сашку с собой? Но кто тогда будет за Витьку молиться? И если Бог или этот Угодник всемогущие, то, может, они Витьку спасут? В глубине души Павлик все же больше уповал на мастера спорта – тот бы точно Витьку спас.

* * *

Встав над излучиной, Ковалев оглядел реку с высокого берега. Нет, в самом деле, не глупость ли – бороться с нею при помощи молитв? От этой мысли он едва не расхохотался – совершенно нездоровым смехом. Впрочем, резать кур и плескать в реку водку выглядело не меньшей глупостью и тоже вызывало смех.

И вроде бы она казалась спокойной, лежала неподвижно, как пойманный и связанный зверь, но в ее глубине тонкие жилки живого течения торили себе дорогу к морю, и чем у́же они были, тем сильней рвались вниз.

Победить ее? Освободить ее? От самой себя… Дать дорогу вперед? Мысль о том, что он нужен ей, наполнила сердце трепетом, будто речь шла о женщине, в которую давно и безнадежно влюблен. И вместе с тем тщеславным ощущением власти над нею.

Наконец-то… Вместо смутных нездоровых желаний и абстрактных призывов Инны «принести себя в жертву» и «ответить на зов» – нормальное и понятное действие… Интересно, сколько шашек надо связать вместе, чтобы взрыв не прошел впустую? Ковалев подумал и решил, что брать надо столько шашек, сколько он сможет кинуть как можно дальше. А потом посмотреть на результат.

Скотч на дожде клеился плохо, Коля накрыл Ковалева, стоявшего на корточках, широкой полой плаща и подсвечивал ему фонариком – дело пошло лучше и быстрей. Руки дрожали – и не только руки. От нетерпения.

Взвесив в руке связку из пяти шашек, Коля одобрительно кивнул.

Клокочущая в горле эйфория добавила сил, да и высокий берег помог – Ковалев существенно перекрыл нормы ГТО по метанию спортивного снаряда и собственные ожидания. Однако попал примерно туда, куда метил, – он точно знал, куда нужно попасть…

Связка шашек утонула в ледяном месиве, и несколько секунд Ковалев растерянно смотрел на реку – вдруг не рванет? Вдруг шнур погас? Вдруг отсырели детонаторы?

Взрыв прозвучал глухим щелчком, высоко вверх метнулась ледяная крошка, в пробитой бреши заклокотала вода, будто изливающаяся из кратера вулкана лава… И одновременно со взрывом совсем рядом блеснула молния – Ковалев даже не сообразил сразу, что это молния, собирался удивиться: обычно огня при подводном взрыве не видно – но тут, как эхо, над головой затрещал гром и разнесся в стороны глухим раскатистым грохотом… Бывает же! В ноябре…

Шуга – не лед, первый же взрыв сдвинул «голову» зажора с места, ослабил ледяную пробку именно там, где, по мнению Ковалева, нужно было помочь реке ее размывать. От ледяной «головы» оторвался широкий пласт и медленно пополз вниз по течению. Сразу стало понятно, куда бросать следующую связку.

* * *

В холле не горели привычные ночные лампочки, а шум дождя и вой ветра слышались тут отчетливей – от ветра даже подрагивали стекла в дверях и в зимнем саду.