Воды мира. Как были разгаданы тайны океанов, атмосферы, ледников и климата нашей планеты

Это понимание возникло благодаря ледяным кернам. Магия изотопной химии и «единственная действительно хорошая идея» Дансгора превратили их в «замороженные анналы» прошлого Земли. Оказалось, что наша планета не только имеет свою историю, но и скрупулезно фиксирует ее в многочисленных летописях. При этом лед, в отличие от других «палеоархивов», способен регистрировать очень длительные периоды времени с высокой степенью детализации. Некоторые ледяные керны содержат почти такую же подробную информацию о жизни Земли на годовой основе, как церковные метрические книги – о жизни общин. Это уникальное свойство ледяных «архивов» дало ученым возможность соотнести прошлое человечества и прошлое климата с немыслимой ранее точностью – и таким образом напрямую связать историю Земли с историей человечества. Это новая междисциплинарная интеграция подняла ряд важных вопросов, и прежде всего как климат повлиял на людей. Чтобы попытаться ответить на этот вопрос – «оценить влияние климата и погоды на жизнь человечества в прошлом», – в 1979 г. 250 представителей естественных, социальных и гуманитарных наук собрались на конференцию «Климат и история», организованную Подразделением по исследованию климата Университета Восточной Англии[371].

Участники конференции сошлись во мнении по ряду фундаментальных вопросов. Во-первых, в том, что вопрос о влиянии климата очень сложен и многомерен. Разные человеческие культуры в разные времена и в разных местах очень по-разному реагировали на изменения климата. Никто больше не высказывал сомнительных идей в духе климатического детерминизма, который в начале XX в. с такой убежденностью продвигал Элсуорт Хантингтон. Во-вторых, стало очевидно, что человечеству необходимо гораздо лучше изучить природу климатических изменений, чтобы подготовиться к будущему. Вместе с тем на конференции ни словом не упоминалось о возможном антропогенном влиянии на климат. Стрелка влияния, казалось, однозначно указывала со стороны климата на человека даже несмотря на то, что ученые подчеркивали непредвиденный характер этого влияния. Такое положение дел в научном мире продлилось недолго: на фоне растущих массивов данных, свидетельствовавших о росте уровня антропогенного СО₂ в атмосфере и повышении глобальных температур, было все труднее игнорировать стрелку влияния, направленную от людей в сторону климата. Но в 1979 г. на это влияние еще можно было закрывать глаза.

Летопись ледяных кернов породила потребность в преодолении коммуникативного барьера, который традиционно разделял эти две научные культуры. «"Климат и история" как область исследований находится на стыке множества дисциплин, – заявляли редакторы материалов конференции, – и прогресс в этой области требует тесного междисциплинарного сотрудничества». История здесь была многозначным термином. «Наш подход, – с долей лукавства объясняли редакторы, – состоит в простом изучении истории самого климата, попытке воссоздать картину климатических изменений и колебаний за прошедшие века и тысячелетия»[372]. История климата в этом смысле могла рассматриваться и, как правило, рассматривалась как сугубо естественнонаучный предмет (за исключением, как отмечали редакторы, работы некоторых историков во главе с Ле Руа Ладюри, занимавшихся вопросом влияния климата на историю человечества).

Заявляя о естественнонаучной природе истории климата как чем-то очевидном, редакторы считали это прописной истиной. Но утверждения об очевидности часто оказываются сомнительными. При ближайшем рассмотрении становится ясно как раз обратное, а именно то, что в исторической природе климата, какой ее представляли эти исследователи XX в., не было ничего естественного. Она была продуктом своей собственной дисциплинарной истории, таким же несамоочевидным, как любой продукт человеческой деятельности.