Воды текут, берега остаются

— Может, беглые каторжники пришли свести счеты с Потапом? — сказал он. — Я же тебе рассказывал, что он раньше в урядниках служил. Много людей погубил, под ссылку да под каторгу подвел. Было время, и моего отца такая же гадина, как наш Потап, в тюрьму засадил. Э-эх, была бы моя воля… — он сжал кулаки.

Васли тяжело вздохнул:

— Отчего люди враждуют друг с другом, почему не могут жить мирно, помогать друг другу, выручать из беды?

Ислентьев поморщился:

— Ну и кислятина ты, Мосолов! Тебе скоро пятнадцать лет, а рассуждаешь, как маленький, слушать тошно!.. Ну, я пошел. — Он хотел уйти, но остановился: — Послушай, если эти двое еще придут, дай мне знать.

Васли удивленно на него уставился:

— Как я дам тебе знать? И зачем они тебе?

Ислентьев только рукой махнул и, ничего не ответив, ушел.

Потап Силыч не напрасно ездил в волость. Биляморский волостной старшина Шабалин сказал ему: «Да-да, уржумский пристав сообщил нам, что двое сосланных из нашего уезда недавно бежали из ссылки. Ступай к себе и ничего не бойся, я пришлю на мельницу полицейских. Придут твои гости к тебе на мельницу, мы их там и сцапаем».

Вечером на мельницу приехали три всадника и два человека на телеге.

Потап Силыч встретил их как нельзя более радушно. На Васли прикрикнул:

— Не вертись под ногами! Пошел отсюда!

Васли как раз наливал себе чаю из самовара. Ответил спокойно:

— Вот напьюсь чаю и уйду.

Надзиратель взорвался:

— Убирайся, тебе говорят! — заорал он и схватил Васли за плечо.

Васли встал, в упор посмотрел на Потапа Силыча:

— Уберите руки, господин надзиратель.

Тот смешался и отошел, бросая на парня злобные взгляды.

Васли отодвинул налитую чашку и вышел. Сел на нижнюю ступеньку крыльца, прислушался.

Стояла тихая ночь. Лишь равномерно постукивали мельничные ковши да лошади хрустели сеном.

Вдруг из темноты выступила какая-то фигура.

— Потап тут? — негромко спросил человек, и Васли по голосу узнал вчерашнего мужчину со шрамом.

— Тут, — так же тихо ответил Васли. — С ним еще пятеро, из волости приехали.

— Оружие у них есть?

— Не знаю, не видел.

— Лошади ихние?

— Да.

— Потап знает, что мы вчера приходили?

— Я сказал.

— Эх, не догадался я тебя предупредить, чтоб не сказывал. Ну да ладно, в другой раз. — И он шагнул в темноту.

Вскоре послышался стук копыт, и по крутому берегу Нольки промелькнули два всадника.

Утром Потап, злой с похмелья — всю ночь он со своими гостями просидел за столом, — накинулся на Васли с упреками:

— Не иначе, ты отвязал коней.

— Кабы я, то всех бы тогда отвязал, — возразил Васли. — Не трогал я коней, не трогал!

— Куда же они делись? — недоумевал Потап. — И те не явились, только напрасно прождали их. Ну чего ухмыляешься? Пошел с глаз!

Глава V ПОПЕРЕЧНЫЙ ЙЫВАН

Наступила осень. Осины и березы оделись в золотые одежды.

Погода стояла засушливая. За весь сентябрь не выпало ни капли дождя. Пыль, как летом, клубится над пересохшей землей.

Люди в тревоге. Озимая рожь взошла хорошо, но засуха не дает ей войти в силу. А не сегодня-завтра ударят холода.

Ученики Нартасской сельскохозяйственной школы тоже волнуются, у них свои заботы.

Гавриил Васильевич Малыгин привез из-под Казани саженцы яблонь, вишни и крыжовника. Баудер отвел участок земли вдоль Биляморской дороги.

Малыгин привел ребят на участок, сказал:

— Здесь мы с вами заложим опытный сад. Пусть крестьяне увидят, что и в наших краях при хорошем уходе могут расти яблоки, вишня, крыжовник. Крыжовника у нас никто не выращивает, и мы покажем пример.

Когда учитель отошел, Йыван Скворцов посмотрел ему вслед и злобно сказал:

— Языком чесать куда как легко! А землю-то нам копать придется. Охота была!

Васли удивленно посмотрел на Скворцова.

— Послушай, Йыван, — сказал он, — зачем же ты тогда пошел учиться в сельскохозяйственную школу?

— Он бы не пошел, да отец заставил, — ответил вместо Скворцова Ислентьев.

— Вам-то какое до меня дело? — огрызнулся Йыван и нехотя взялся за лопату. — Отстаньте!

Но Васли не отстал.

— Про Гавриила Васильевича нельзя так говорить, — покачав головой, сказал он. — Ты же знаешь, он на этом участке пни корчевал вместе с нами и саженцы сам привез.

Яша Гужавин воткнул лопату в землю и выпрямился:

— Зря ты, Вася, слова тратишь. Ведь Йыван одно слово — поперечный.

— Какой-какой? — спросил Йыван.