Воды текут, берега остаются

— Нашел с кем разговаривать! — презрительно сказал Ислентьев. — Мы с Яшей сейчас в слесарке новость услышали.

— Какую?

— Потапа Силыча кто-то подкараулил в Биляморском лесу и так исколошматил, чуть живого в больницу привезли.

Васли вспыхнул:

— Это они!

— Кто?

— Те двое, что приходили. Помнишь, я говорил?

«Что же я наделал? — испуганно подумал Васли. — Ведь это я предупредил тогда этих людей, что Потап устроил на них засаду. Теперь они напали на Потапа. Если он умрет, на мне будет грех. И почему люди так злы друг на друга? Растут же в лесу деревья рядом. Отчего же нет мира, нет лада между людьми?..»

— Уж не пожалел ли ты Потапа, Мосолов? — испытующе спросил Ислентьев. — У тебя такое лицо, как будто полыни отведал.

— Не прикажешь ли радоваться, что человек при смерти?

— Отчего не порадоваться? Подохнет — одной сволочью на свете меньше будет.

Васли покачал головой:

— Смотрю я на тебя, бездушный ты, Ваня, человек!

Ислентьев нахмурился:

— Это я-то бездушный?

— Ну-ну, будет вам! — вмешался Яша. — Что вы, как два петуха драчливых?

Васли и Ислентьев, бросая друг на друга сердитые взгляды, разошлись по своим рабочим местам.

Васли в столярке мастерит ульи, Ислентьев делает тележные колеса.

Нартасская сельскохозяйственная школа издавна славится изделиями своих мастерских. Изготовленные умелыми руками ее учеников телеги, ульи, шкафы, подковы, замки находят сбыт не только в Уржуме, но и в Вятке. Сыр из нартасской сыроварни идет к столу ресторанов всех пароходов, плавающих по Вятке и по Волге, Ученики Нартасской школы еще в конце прошлого века соорудили деревянный водопровод, по которому вода из Ноль-ки подается прямо на скотные дворы.

Спустя некоторое время к верстаку Васли подошел Яша Гужавин.

— Кончай, Васли. И завтра день будет, — сказал он. — На сегодня хватит.

— Хватит так хватит, — согласился Васли, складывая стопкой готовые дощечки и убирая инструмент. — Ваня, шабаш! — крикнул он Ислентьеву.

Втроем вышли на улицу.

— Да, совсем забыл сказать: сегодня письмо получил от Митрохина, — сказал Васли.

— Это тот, что школу в прошлом году бросил, что ли? — вспоминая, спросил Яша.

— У которого отца на войне убили? — добавил Ислентьев.

— Он самый, — кивнул Васли. — Теперь работает кучером при земской управе. Живет в Малмыже.

— Земским деятелем заделался! — засмеялся Ислентьев. — Вася, станешь писать ему письмо, хоть в уголке листка напомни про нас, бедных, пусть пришлет нам на Новый год пряников.

— Болтун ты, Ваня, — улыбнулся Васли и в шутку толкнул Ислентьева в спину.

— Э-э, если не шутить, так и на свете жить не надо, — ответил тот и, повернувшись, ответно толкнул Васли. — Ого, да ты, оказывается, крепкий кряж, тебя сразу и не свалишь.

— Попробуй!

И они принялись бороться. Весело хохоча, долго барахтались в снегу, пока Васли окончательно не подмял под себя Ивана, так что тот взмолился:

— Ладно, хватит! Пусти! Твоя взяла!

— Яша, слышал, что он сказал? — торжествуя, спросил Васли.

— Слышал, слышал! — со смехом ответил Гужавин. — Хватит вам в снегу валяться. Вставайте!

Глава VI В НОЧЬ ПОД НОВЫЙ ГОД

В конце декабря Нартас опустел: ученики разъехались по домам на зимние каникулы. Ушел в родное село и Васли.

Без помощника Матвей заскучал, а тут еще, как раз в самую новогоднюю ночь, случилась с ним невеселая история.

Когда Матвей лежал в больнице со сломанной рукой, очень понравилась ему добрая и веселая сестра милосердия Окси. И Матвей приглянулся девушке. Мало-помалу их дружба переросла в более нежное чувство. К Новому году они уже считали себя женихом и невестой.

Но молодое счастье подобно весеннему солнцу: то ласково пригреет, то спрячется за тучу, и тогда все кругом оденется холодным мраком.

А в ночь под Новый год случилось вот что.

Новый год Окси и Матвей решили встречать вместе, вдвоем. Матвей пришел к девушке, когда та как раз кончала хлопотать возле празднично накрытого стола. Только Матвей сел за стол и оглядел его довольным взглядом, как в дверь постучали.

Окси испуганно вздрогнула, спросила громко:

— Кто там?

Дверь отворилась. Сначала в комнату ворвались клубы холодного воздуха, потом через порог шагнул молодой человек в большой черной шапке. Человек стянул шапку с головы, поздоровался.

— Семен Васильевич! — радостно вскрикнула Окси. — Вы? Какими судьбами?

— Извините, Ксения Петровна, за неожиданное вторжение. Но у меня к вам серьезный разговор… — Он замолчал и настороженно покосился на Матвея.

Окси тоже посмотрела на Матвея выжидательно и подвинула гостю стул.

Матвей понял, что он здесь лишний, и поднялся.

— Выходит, мне надо уйти? — с обидой спросил он девушку.

Окси в растерянности посмотрела на гостя, тот перехватил ее взгляд и предложил:

— Ксения Петровна, может быть, мы с вами выйдем на улицу, там и поговорим?

— Чего уж тут! — оборвал его Матвей. — Оставайтесь!

Он сорвал с гвоздя свой полушубок.

Окси подошла, взяла его за руку, заглянула в глаза:

— Не сердись, Матвей, я тебе потом все объясню.

— Не крути хвостом, как собака! — злобно бросил ей Матвей и вышел из избы, что есть силы хлопнув дверью, так что стены задрожали.