Воды текут, берега остаются

— И то правда, — завертывая мясо в тряпицу и убирая его в сумку, согласился Мичи. — Сейчас еду в Русский Турек, оттуда в Малмыж. Все время в дороге. Спасибо, лошадь у меня хорошая, быстрая, какая и должна быть при моей новой должности.

— Какая же у тебя должность? — спросил Васли.

— Я теперь помощник почтмейстера земской управы.

— О-о! — удивленно воскликнул Яша. — Неужели помощник почтмейстера?

— А ты как думал?

И он принялся хвастливо рассказывать о том, что теперь водит дружбу с писарями земской управы, о том, как, прихватив с собой закуску и водку, они ездят на рыбалку, как весело проводят там время. Его речь пестрела какими-то непонятными словечками, должно быть подхваченными им от этих самых писарей.

Васли слушает Мичи и с грустью думает, как сильно тот изменился за короткое время.

— Мичи, а ты не думаешь дальше учиться? — спросил он.

— Как тебе сказать? — Мичи толкнул свою чашку под кран самовара. — Налей-ка, Вася, еще. Думаю, конечно. Только в Нартасскую школу я, разумеется, возвращаться не собираюсь. Охота была в земле копаться. Вот если бы выучиться на писаря, это другой разговор. Сейчас для меня главное — хорошо себя зарекомендовать. Я вообще на хорошем счету у начальства, а после этой заварушки и подавно. Сумел отличиться.

— О какой заварушке ты говоришь? — спросил Васли.

Мичи даже чашку поставил на стол и, пригладив волосы, удивленно уставился на Васли.

— Неужто не знаешь? Ну и ну! Живете в дыре, ничего-то вы не знаете. Да в Малмыже чуть было революция не произошла. Вы хоть слово «революция» слыхали?

Яша вспыхнул:

— Ты что же, за дураков нас считаешь?

— Ну, знаете, и ладно.

— Так что же было в Малмыже? — нетерпеливо спросил Васли.

— Сейчас расскажу все по порядку. Четыре дня назад являются в Малмыж ученики сельскохозяйственной школы из села Савли. Идут по улице с красным флагом, поют революционные песни. К ним присоединились наши, малмыжские. Вся эта толпа подошла к зданию полицейского управления. Мы с писарями услыхали про это, пошли посмотреть, что будет. Слышали бы вы, что эти мерзавцы кричали!

— Что же они кричали? — поинтересовался Яша.

— Кричали, что раз манифестом дана свобода, то нечего теперь бояться ни исправников, ни казачьих нагаек. Кое-кто подбивал разгромить полицейское управление.

— Постой, постой, Мичи, — перебил его Васли, — о каком манифесте ты толкуешь, что-то я не пойму.

Митрохин вытаращил глаза.

— Как?! Вы и этого не знаете? Вот темнота! Вот деревня! Да сейчас, куда ни сунься, только об этом и говорят. Царь издал манифест, которым дарует народу свободы. Наши писаря утверждают, что теперь можно собираться и говорить что хочешь.

— Да ну? Правда? — Яша вскочил. — Выходит, мы теперь можем открыто высказывать свои мысли?

И не бояться ни Потапа Силыча, ни самого Баудера!

Яша выбежал на середину избы и запел, притопывая в такт пятками.

Митрохин холодно на него посмотрел.

— Рано прыгаешь. В Малмыже тоже многие обрадовались, вроде тебя, но тут же угодили в дом вот с такими окнами. — Он растопырил пальцы обеих рук и скрестил их. — Ясно тебе?

— Ясно, — ответил за Яшу Васли, и глаза его, только что радостно сверкавшие, потухли. — В тюрьму сажают.

— А ты как думал? — Митрохин пристукнул ладонью по столу. — Иначе нельзя. У нас в управе говорят: дай мужику волю, он самого царя скинет. А жить без царя невозможно. Вон даже для скотины нанимают пастуха.

— Ты бы, Мичи, спросил в своей управе, кому же тогда дается свобода по этому манифесту? — сказал Васли.

— Чего спрашивать, и так ясно: народу. Там так и сказано.

— Народу? Выходит, и мужику?

— И мужику.

— Сам же говоришь…

— Что? Что я говорю? Говорю, что без узды мужику нельзя. Я по деревням езжу, всего насмотрелся. В Малмыже толпа рассвирепела, земского начальника Сарычева чуть не разорвала. Ладно, нашелся умный человек, крикнул: «Не троньте его, он больной!» Пожалели и отпустили, не тронули. А тут и полиция не сплошала, схватила самого главного смутьяна.

— Это кого же?

— Студент какой-то из Казанского университета. Говорить мастер: как заговорит, сразу вокруг него толпа. «Сбросьте, говорит, со своей шеи разных паразитов, будьте сами хозяевами земли!» Тут ему полицейские руки и скрутили. Его тащат, а он еще что-то против царя кричит. Прямо сказать, бесстрашный парень.

Васли и Яша переглянулись. Васли спросил:

— Скажи, а этот студент, каков он из себя?

— Высокий такой, волосы светлые, длинные.

— Это он! — воскликнул Васли. — Яша, знаешь, о ком я говорю?

— Ясное дело, — подтвердил Яша.

— Откуда вы его знаете? — подозрительно спросил Митрохин.

— Он перед церковью как-то раз выступал, новобранцев против войны агитировал, потом листовки разбросал и скрылся.

— Ну вот, теперь, голубчик, попался! — злорадно проговорил Мичи.

Васли посмотрел на него неприязненно:

— Послушай, а ты-то чем отличился?

— Ямщик знакомый, Одинцов, сцепился с полицейским, отколошматил его и хотел скрыться, да я его задержал.

— Вот предатель! — вырвалось у Яши. — Товарища предал!

Мичи криво улыбнулся:

— Какой он мне товарищ, он уже старик. Ну ладно, мне пора, прощайте.