Военная история Римской империи от Марка Аврелия до Марка Макрина, 161–218 гг.

В отношении сенаторов, Пертинакс вел себя в высшей степени демократично. Он был общителен, охотно выслушивал тех, кто обращался к нему с каким-либо прошением, и, отвечая на вопросы, в мягкой форме излагал собственную точку зрения. Он всегда принимал участие в ординарных заседаниях сената и всегда о чем-нибудь докладывал.

Пертинакс устраивал для сенаторов скромные угощения, а если не обедал вместе с ними, то рассылал всем различные самые простые кушанья. По этой причине богачи и наглецы насмехались над ним, но остальные, кто ставил доблесть выше распущенности, восхваляли [Дион Кассий. Римская история 74, 3].

Во внешней политике Пертинакс собирался вернуться к жёстким отношениям с варварами, присущим ранней империи. Первым делом, он прекратил выплату золота задунайским варварам, начатую Коммодом и расцениваемую всеми римлянами как позор. Как раз в это время послам варваров была выплачена последняя субсидия и они отправились из Рима на родину. Так вот, по приказу Пертинакса, варварских послов остановили, вернули в Рим, где у них отобрали золото, а префект претория Квинт Эмилий Лет, занимавшийся этим делом, заявил ошеломлённым послам: «Дома передайте своим, что у власти теперь Пертинакс». Дело в том, что варварам было хорошо известно его имя из-за тех неприятностей, которые он им доставил, сражаясь вместе с Марком [Дион Кассий. Римская история 74, 6].

Варвары быстро оценили новую политику, ведь они помнили Пертинакса как прекрасного полководца, не раз бившего их при Марке Аврелии. Они начали присылать посольства с выражением искренней радости по поводу восшествия на престол столь уважаемого человека.

Таким образом, политика Пертинакса была целиком направлена на восстановление порядка и законности в империи. Он старался подражать Марку Аврелию и это было заметно. Однако, Пертинаксу было намного труднее. Он принял империю после многолетнего разрушительного правления Коммода, поэтому попытки восстановления порядка вызвали ненависть к Пертинаксу среди определённых категорий людей. Очень опасных людей, между прочим. В первую очередь к ним относились преторианцы, как мы уже знаем. Проблема была в том, что Пертинакс ничего не мог с ними поделать. Они составляли главную воинскую силу Рима в городе и вообще в Италии. Наказать их было просто некому, как некому и защитить Пертинакса. Если бы он уехал на границу, преторианцы провозгласили бы нового императора, взять их с собой он вряд ли бы смог, они бы отказались, а идти с войском на Рим откуда-нибудь из Паннонии, значило начать Гражданскую войну, как это чуть позже сделал Септимий Север. Может быть, Пертинаксу стоило так поступить, но он не решился.

У преторианцев в Риме вскоре нашлись и союзники. Так как Коммод своими бесчисленными номинальными назначениями внес беспорядок в среду бывших преторов, то Пертинакс провел сенатское постановление и велел тех, которые не исполняли должности претора, а получили ее номинально, считать ниже тех, кто действительно был претором. Этим, однако, он вызвал у многих нобилей огромную ненависть к себе. Он также велел пересмотреть цензовые списки.

Дион Кассий пишет: «Поскольку теперь воинам не было позволено заниматься грабежом, а императорским вольноотпущенникам — бесчинствовать, и те, и другие возненавидели Пертинакса лютой ненавистью. Однако вольноотпущенники, будучи безоружными, не затевали ничего, а вот преторианцы вместе с Летом устроили против него заговор». Это же подтверждают другие авторы [Дион Кассий. Римская история 74, 8; Геродиан. II. 4. 4–5. 1; Секст Аврелий Виктор. Извлечения 18; Зонара. Хроника 601 D.].

Геродиан, например, уточняет, что Пертинакс запретил воинам гарнизона Рима ходить с палками в руках и бить гражданских. Они же, в ответ, стали проявлять медлительность, саботировали приказы императора и всячески демонстрировали своё пренебрежение им.

Судя по всему, в конце февраля 193 года, воспользовавшись тем, что Пертинакс уехал в Остию проверять, как идёт снабжение хлебом, преторианцы, зная о ненависти консула Квинта Помпея Сосия Фалькона к императору, или заранее договорившись с ним, решили провозгласить Фалькона императором.

Фалькон был знатен и богат, видимо обещал преторианцам быть не таким прижимистым и строгим, как Пертинакс. Несомненно, часть сената сочуствовала консулу.

Преторианцы собирались привести Фалькона в лагерь и, приняв ему присягу, захватить Рим.