Военная разведка Японии против России. Противостояние спецслужб на Дальнем Востоке. 1874-1922

В июле 1902 г. Исимицу подготовил план дальнейшего расширения своего аппарата в Маньчжурии. Главная резидентура должна была остаться в Харбине под прикрытием фотоателье. Ответственным за восточный сектор предполагалось назначить Тоти Кэйго, который бы руководил информаторами и связниками, а также обеспечивал связь с Владивостоком и Харбином через фотомагазины в Имяньпо и на станции Пограничной. В западном секторе планировалось развернуть агентурную группу под крышей бакалейной лавки в Маньчжоули. Южный сектор должны были освещать резидентуры в Порт-Артуре под видом фирменного магазина пивной компании «Эбису» во главе с Акияма Ундзиро и в Дальнем под прикрытием фотоателье Танаки Косабуро, которому предстояло выполнить фотосъемку всей южной зоны. Кроме них в Южной Маньчжурии должны были действовать Абэ Норикё и его помощник Ниси Минэцугу под видом содержателей бакалейных лавок в Чанчуне и Ляоя-не. Используя прежние связи в Благовещенске, Исимицу намеревался создать там резидентуру во главе с Накано Тэммоном под прикрытием должности управляющего фотомагазина Като Синтаро. На реализацию этого плана Исимицу потратил год, однако ему не удалось организовать в намеченных пунктах коммерческие предприятия для своих разведгрупп, за исключением создания двух резидентур под прикрытием фотоателье в Харбине и Дальнем¹¹⁸.

В связи с этим Генеральный штаб был вынужден задействовать для разведки Маньчжурского и Приморского театров дополнительные ресурсы, направляя туда в краткосрочные командировки офицеров разведки и возвращавшихся через Россию военных стажеров. Данное обстоятельство отрицательно сказывалось на качестве получаемой таким образом информации, так как многие офицеры не владели русским языком, не могли использовать местную агентуру и в силу своего официального статуса неизменно попадали под плотное наблюдение российских спецорганов.

Так, в марте – июле 1901 г. на Дальнем Востоке, в Северной Маньчжурии и Забайкалье под видом коммерсанта работал майор Игата Токудзо. В соответствии с приказом заместителя начальника ГШ, он составлял топографические карты Владивостока и его окрестностей, бухт Египет, Тайвань, оценивал состояние дорожной сети в бухте Америка в направлении Никольск-Уссурийского и собирал информацию о ходе строительства железнодорожных линий Никольск-Уссурийский – Харбин и Сретенск – Иркутск. Поскольку Игата не владел русским языком, а являлся специалистом по Китаю, в помощь к нему МИД прикрепил переводчика владивостокского коммерческого агентства Аихара Ситиро¹¹⁹.

Спустя год – в марте 1902 г., в трехмесячной командировке в Маньчжурии, Забайкалье и на Дальнем Востоке с документами на имя студента-стажера токийской коммерческой школы «Исидзака Путому» побывал капитан Исидзака Дзэндзиро. Собранная им информация содержала сведения о пропускной способности КВЖД, численном составе, дислокации русских войск в Маньчжурии и социально-политической ситуации в регионе¹²⁰.

Параллельно с Исидзака в июне 1902 г. по заданию Генштаба в Маньчжурии и Сибири находились возвращавшиеся из Европы военные стажеры майоры Такэути Тору, Яманаси Хандзо и Оно Минобу. На основе собранных ими сведений Генштаб подготовил доклад о пропускной способности Транссибирской и Китайско-Восточной железных дорог, дислокации артиллерийских складов в Забайкалье, запасах продовольствия и госпитальных ресурсах Приамурского военного округа, боеготовности Сибирского резервного батальона, Забайкальского и Уссурийского казачьих войск, производственных мощностях и емкости артиллерийских складов и мастерских в Маньчжурии и Сибири, продовольственных ресурсах и транспортной сети Северной Маньчжурии¹²¹.

Аналогичной работой японская военная разведка занималась в Корее: весной – летом 1902 г. ситуацию на юге полуострова в районе Масан – Мирян и в приграничном с Россией районе Тумэн – Ялу изучали офицеры китайского отделения Генерального штаба капитаны Такаянаги Ясутаро и Хино Цуёси¹²².