Военная Россия

Уже и сто лет назад Гилберт Честертон стращал англичан исламской угрозой - которая, на его взгляд, проявлялась в росте трезвеннического движения. Если бы не пить означало быть мусульманином, то лучшими христианами были бы пьяницы! Если бы школа была хорошим воспитателем, там следовало бы говорить не только о Холокосте, но и о Христе, о Ганди, да о многих выдающихся миротворцах. Но ведь ровно те же люди, которые так переживают из-за отсутствия Холокоста в школьной программе, выступят против присутствия в оной Христа. Мотивы их будут, скорее всего, иррациональные - им кажется, что без Христа не было бы Холокоста, а это та же логика, по которой без вина не будет христианства.

Как ни отличайся английская школа от русской, общее у них есть: они - школы. Это не семья и не общество. Хотите, чтобы дети выросли толерантными? не антисемитами? христианами? иудеями? милитаристами? Воспитывайте детей в семье, воспитывайте после уроков. Школа - последнее прибежище воспитателей. В школе воспитывают те, кто потерпел крах за её стенами. Хотите, чтобы мусульмане знали про Холокост? Ловите их где угодно, чтобы об этом поговорить, но не ловите там, где они уже в ловушке - то есть, в школе. Краткосрочную прибыль от преподавания в школе толерантности, Евангелия, Торы, Корана и т.д., и т.п., получить можно, но долгосрочные убытки перевесят эту прибыль. Человек научится толерантности, но научится и тому, что толерантность можно насаждать нетолерантно - ибо школьное обучение по определению лишает ученика выбора. История может быть учителем жизни, но учитель истории не есть история и не может заменить жизнь. "Не может" - то есть, не должен, не имеет права. Обязан не.

Может быть, слева от Бреста такая либеральная школа, что это всё - прописные истины, но справа от Бреста и до Камчатки это - сенсация, это принимается в штыки. Российские учителя скорее согласятся преподавать сионизм, секс и видео, чем откажутся от почётной обязанности промывать ученикам мозги, заменяя им папу, маму, Ватикан и академика Гинзбурга. До 25 октября, между прочим, было иначе - учитель просто учил. К сожалению, школ было просто мало. Воспитателей - от духовенства до революционеров - было куда больше. Советская власть и поручила учителям воспитывать. Что из этого получилось, в том и живём. Надеяться, что учитель воспитает, означает твёрдым шагом идти в самое невоспитанное общество на свете. Да, собственно, уже и пришли давно. И самые отчаянные антисемиты всё прекрасно знают про Холокост, про добро и зло, и с удовольствием ориентируются на зло. Назло учителям.

 

ДИСТРИБУТОНОМИКА

«Не надо политизировать хозяйственную проблему», - эти слова обронил в мае 2007 г. хозяин Москвы, реквизируя несколько частных домов. Сказал, потому что на него посмели тявкнуть несколько газет – видимо, по команде кого-то, кто Лужкова не боится, хотя и не настолько силён, чтобы просто взять и конфисковать Москву в свою пользу.

«Не надо политизировать хозяйственную проблему», - классический советский новояз. Взяли Зимний дворец? Хозяйственная проблема! Голодомор? Хозяйственная проблема! Чечня? Ну, нефть же, так что…

Высказывание московского мэра любопытно своим продолжением. Когда ему напомнили, что реквизируемые дома – частная собственность живущих в них (что большая редкость), мэр отрезал: «В Москве нет жителей, есть пользователи». Весьма похоже, что мэр оговорился – или проговорился. Логично было бы сказать «нет собственников». «Нет жителей» - это уж как-то слишком того-с… Почти как «нет живых»…

Слишком откровенно и слишком верно. Не только в Москве – во всей России после конфискации того самого дворца нет ни собственников, ни жителей, а есть лишь пользователи. Экономика ликвидирована как система. Жалкие остатки экономики возведены в ранг политики. Идиома «спор хозяйствующих субъектов» обозначает именно то, что во всём мире называется политикой. Ведь политика по определению и есть спор между различными экономиками, различными домовладельцам, владельцами городов и государств. «Эко» - это ведь в переводе с греческого «дом». «Экономика» - «домоводство». «Полис» - это город, состоящий из нескольких домов, и «политика» - умение улаживать конфликты между «экономиками». Политика и есть спор хозяйствующих субъектов.

Сообщество людей без экономики – явление не новое. Любая армия, любая школа находятся вне экономики. Солдаты и учащиеся освобождены от производства, зато они порабощены чужой воле – и распределение есть самый мощный инструмент этого порабощения. Рабы не живут – они обеспечивают жизнь рабовладельца. Солдаты не живут – они ожидают, когда их пошлют отнимать жизнь у других.