Военное духовенство в России в конце XIX – начале XX века

17 апреля 2008 г. святейший патриарх Московский и всея Руси Алексий II по представлению Издательского совета Русской православной церкви благословил внести в официальный месяцеслов празднование в честь Августовской иконы Божией Матери. Празднование установлено совершать 1 сентября.

Говоря о чудесах на войне, Д. Байрау называет их «последним оружием Церкви»[710] и разделяет на «агрессивные» и «пассивные». «К первым принадлежали стандартные небесные явления Святой девы Марии, Креста или других священных знаков, которые, как правило, указывали врагу дорогу домой». Однако в некоторых случаях представления о чудесах, сопряженных с иконами, носили почти бытовой характер и как чудо даже не воспринимались.

Так, в 1915 г. «Вестник военного и морского духовенства» опубликовал статью П. Маслова «Церковь в лесу»[711], в которой, в частности, говорится об обретении иконы Смоленской Божией Матери: «…один из солдат-плотников стал срубать дерево для основных колонн-укреплений и тут же около дерева увидел икону, которую сейчас же предъявил своему эскадронному командиру. Это было 18 марта, в день начала устройства шатровой церкви, ровно через 8 месяцев после объявления полку мобилизации. Все сочли такое стечение обстоятельств особо хорошим предзнаменованием и благословением Божиим». В дальнейшем никаких чудес, спасений и исцелений от этой иконы не ожидалось, обнаружение иконы носит вполне объяснимый и действительно очень бытовой характер. Что касается «многочисленных рассказов о чудесных спасениях»[712], то один из таких рассказов – очень трагический и вместе с тем очень похожий на историю иконы с крейсера «Дмитрий Солунский». Образ Спасителя – практически все, что осталось от крейсера «Паллада». О гибели его оповестил морской генеральный штаб: «27 сентября в Балтийском море было обнаружено появление неприятельских подводных лодок. Утром означенного дня подводными лодками был атакован крейсер “Адмирал Макаров”, остановившийся для осмотра подозрительного парусного баркаса, шедшего под коммерческим нидерландским флагом. Лодка выпустила по крейсеру несколько мин, которые, к счастью, прошли мимо, не причинив “Адмиралу Макарову” никакого вреда. 28 сентября, во 2-м часу дня, неприятельскими подводными лодками были вновь атакованы наши крейсера “Баян” и “Паллада”, бывшие на дозорной службе в Балтийском море. Несмотря на то что крейсера своевременно открыли сильный артиллерийский огонь, одной неприятельской лодке все-таки удалось выпустить мину в крейсер “Паллада”, на котором произошел взрыв, и крейсер стремительно затонул со всем своим личным составом»[713]. «Паллада» стала первым российским боевым кораблем, погибшим в Первой мировой войне. «Через несколько дней у острова Кокшер нашли поднявшийся из пучины судовой образ крейсера “Паллада” – Спаса Нерукотворного, – к всеобщему изумлению, не имевший на себе не только никаких повреждений, но даже царапин. Образ передали храму Спаса на водах в Петрограде, сооруженному в память моряков, погибших в войну 1904–1905 годов»[714]. В 1932 г. храм был взорван. Икона, очевидно, при этом тоже была уничтожена.

Вообще судьба икон на войне нередко складывалась трагически. Они подвергались поруганию, осквернению и уничтожению. Выше уже говорилось об уважительном отношении японцев к предметам православного культа. Европейские же противники России вели себя совершенно иначе. Невзирая на имевшиеся правовые нормы, они оскверняли места богослужений и иконы, причем делали это совершенно сознательно.

29 января 1915 г. Государственная дума «признала необходимым, чтобы при Министерстве иностранных дел была учреждена Следственная комиссия для рассмотрения нарушений германцами, австрийцами и турками международного права, правил и обычаев войны» под председательством барона Нольде, а позже – под председательством сенатора Кривцова.

Сведения об осквернении икон и святынь, выявленные комиссией, были опубликованы в 1916 г. Комиссии удалось собрать довольно значительное количество фактов истребления и осквернения мест богослужения, икон и предметов культа.