Военное просвещение. Война и культура во Французской империи от Людовика XIV до Наполеона

Более широкая публика по-разному участвовала в развитии флота. Частные кораблестроители и торговые предприятия предлагали построить модели кораблей, и Шуазёль, который возглавил Морское и Военное министерства в начале 1760-х годов, прославился тем, что в 1761 году попросил состоятельную французскую общественность собрать деньги для строительства 18 судов. Таким образом, Франция смогла войти в разворачивающуюся гонку военно-морских технологий, в которой космополитические традиции эпохи уступили место конкуренции и промышленному шпионажу. В период между Семилетней войной и Войной за независимость США министры восстановили французский флот, чтобы противостоять британскому. Важные изменения были внесены в Кодекс Кольбера, который действовал с 1669 года. Шарль Эжен Габриэль Делакруа, маркиз де Кастри (1727–1801), маршал Франции и ministre de la marine et des colonies c 1780 no 1787 год, провел в десятилетие перед Французской революцией финальную серию реформ. Помимо вышеупомянутых реформ, затрагивающих науку и профессионализм, Кастри провел ряд гуманитарных реформ. Эти меры, которые обсуждаются в главе третьей, были направлены на улучшение условий найма и службы во флоте и поддержку семей моряков, которые зачастую оказывались в нищете, когда кормильцев их семей насильно призывали на службу.

В то время как 1780-е годы для французского Морского министерства обернулись одной из побед, с Военным министерством произошло обратное. Современники ощущали обреченность, разочарование и даже отвращение от раскачивающегося маятника реформ и контрреформ, исходивших от Военного министерства, от политики, которая словно сшивала и затем распутывала полотно французской армии. Такая непоследовательность мешала линейному прогрессу, но постоянное движение и попытки добиться изменений были заметны и отражали прожитый опыт разных военных министров. В рамках общей политики Людовики XV и XVI не препятствовали инициативам военных министров (хотя морским министрам пришлось сложнее), а скорее давали им некую свободу действий в качестве экспертов по военным делам, чтобы вносить множество изменений в военную систему, строевую подготовку и т. д. Хотя Помпадур преувеличила роль короля в основании École royale militaire, открытость Людовиков XV и XVI к внедрению военных реформ очевидна. С точки зрения армии и флота стереотип о том, что их правление было обращено в прошлое по сравнению с правлением «просвещенных деспотов», не выдерживает критики. Эти монархи, как и их фаворитки, министры и военные офицеры, о чем подробно говорится в следующем разделе, имели важный голос в дебатах и реформах, из которых складывалось Военное просвещение.

Militaries philosophes

В 1768 году было опубликовано скандальное сочинение с критикой религии “Le militaire philosophe ou difficultés sur la religion proposées au Reverend Père Malebranche” («Военный-философ, или Сложности религии, предложенные святому отцу Мальбраншу»). Анонимный автор называл себя офицером-ветераном, и несмотря на утверждение об отсутствии образования и какого-либо контакта с философами, утверждал: «Я читаю Священное Писание с размышлением: у меня скудные знания по истории, я своего рода физицист. У меня есть некоторые знания по математике, такие, что я понимаю все концептуально прочное, каким бы абстрактным ни было» [Le militaire philosophe 1768: 8][54]. Этот человек был не просто ветераном, а интеллектуалом; не простым militaire, a militaire philosophe.

В действительности эту провокационную работу написал вовсе не военный. Ее подготовили Жак-Андре Нажон (1738–1810), художник и философ-атеист, и Поль-Анри Тири, барон Гольбах (1723–1789), философ-атеист и автор материалистического мировоззрения в “Systeme de nature” («Система природы», 1770). Выбор офицера-ветерана в качестве вымышленного автора и голоса повествования дал идеям Нажона и Гольбаха определенные преимущества. К моменту, когда «Военный-философ» был опубликован, боевой офицер мог, а возможно, даже был обязан обладать знаниями во многих сферах: истории, физике, математике и религии. Считалось, что такое разностороннее образование, скорее всего полученное в военной академии и в ходе самостоятельного изучения, прививает мировоззрение, отмеченное честностью, здравым смыслом, вдумчивостью, интеллектом и реализмом. Идеальный авторский голос в тексте, целью которого было осуждение религиозных догм, выбор Нажоном и Гольбахом вымышленного автора и название работы отражает достоверность и нормализацию главной фигуры Военного просвещения: militaire philosophe.