Военное просвещение. Война и культура во Французской империи от Людовика XIV до Наполеона

Гибер написал “Essai” с четким и осознанным намерением создать бессмертный шедевр; это очевидно в каждой строке его сочинения. Интеллектуальная среда четко определяла не только природу и силу его желания, но и взгляды и темы, необходимые для его воплощения. Амбициозный и увлеченный юноша внедрил в свой военный трактат как можно больше идей Просвещения и затронул большинство главных проблем [Gat 2001: 45–46].

Подлинный сын эпохи Просвещения, Гибер попал под влияние таких великих мыслителей эпохи ранней современности и своего времени, как Ньютон, Лейбниц, д’Аламбер, Монтескьё, Вольтер, Фридрих Великий, Мориц Саксонский и Руссо. Он охватил в своем труде популярные дискурсы: sensibilité, классический республиканизм, противостояние роскоши, пруссофилия, патриотизм и свобода. Это влияние наиболее заметно во вступлении к “Essai”, в котором Гибер защищает philosophes, и его отважно критическом «Обзоре современной политики», в котором он проанализировал упадок военной, социальной и политической системы абсолютистской Европы. В известном отрывке Гибер высмеивает современную политику, которую характеризуют «тираническое невежество» и «слабые управители», коррумпированная и неработоспособная система, которую могли изменить лишь люди, следующие модели древних республик, люди, патриотизмом, энергичностью и моральной справедливостью которых он восхищался. Дискуссии об “Essai” охватили парижские салоны и интеллектуальные круги, словно лесной пожар, и превратили Гибера в любимца европейской интеллигенции. Его идеи оставили свой след: в поэтичных политических комментариях и в особенности военных рекомендациях Гибер в некотором смысле выразил взгляды других militaires philosophes: необходимость большей гибкости, мобильности, скорости и решительного разделительного маневрирования, подкрепленного дивизионным построением в колонны, и довольствия за счет местных ресурсов. Эти идеи сформировали французские способы ведения войны в эпоху Революционных и Наполеоновских войн [Ibid.: 54].

Гибер показал, что militaires philosophes могли быть экспертами не только в военных вопросах и истории, но и в политическом анализе и мысли. Другие перенесли свой военный опыт в новый канал – литературу. Они стали известными писателями своего времени и образцами европейского канона по сегодняшний день. Пьер Амбруаз Франсуа Шодерло де Лакло (1741–1803), двадцатидвухлетний офицер дворянского происхождения, который обучался в École royale dartillerie de La Fere, после продвижения по службе до второго лейтенанта перед окончанием Семилетней войны был преисполнен профессиональных амбиций. Однако мирное время и серия небоевых назначений разрушили его мечты о военной славе и превратили из молодого лейтенанта в писателя. После нескольких неудачных попыток в лирической поэзии и драматургии Лакло обратился к уверенно развивающемуся и более экспериментальному жанру романа[61]. Он хотел создать нечто выдающееся, «написать работу, которая отходит от привычного пути, которая вызовет шум и будет отзываться на этой земле, когда я уйду в мир иной». В 1778 году Лакло начал работу над своим самым известным произведением “Les liaisons dangereuses” («Опасные связи»), которое было опубликовано в 1782 году и получило огромное признание. В этом эпистолярном романе Лакло явно задействовал тактическое, помимо метафорического, значение войны: главные персонажи маркиза де Мертей и виконт де Вальмон буквально используют современную военную стратегию, чтобы преуспеть в своих схемах соблазнения и в итоге объявить войну друг другу[62]. Лакло не ограничил свои писательские навыки художественной литературой. Он сочинил трактат о женском образовании (1783), политические труды в первые годы Французской революции и трактат под названием “De la guerre et de la paix” («О войне и мире», 1795).

Другой военный, ставший писателем, Донасьен Альфонс Франсуа, маркиз де Сад (1740–1814), сначала построил карьеру в армии и черпал вдохновение в службе. Де Сад подробно описывал боевые сражения, собственные действия и воинственный настрой во время участия в немецких кампаниях Семилетней войны. Это натолкнуло его на разные философские размышления, связанные с войной: о контрасте между бравурностью и свирепостью, о женщинах-военных и мужской естественной склонности к разрушению.