Военные контразведчики

Петров Андрей Иванович (1902–1973). В органах госбезопасности с 1925 года. В 1941–1942 годах — начальник 3-го управления Наркомата ВМФ СССР, 9-го отдела Управления Особых отделов НКВД СССР. Арестован 15 мая 1942 года; 13 января 1943 года заключен в исправительно-трудовой лагерь сроком на три года; освобожден в 1944 году и до сентября 1953 года проходил службу в кадрах ВМФ СССР. Дивизионный комиссар — с 1941 года. Полковник.

Из обвинительного заключения:

«Будучи начальником 3-го Управления НКВМФ, преступно-халатно относился к выполнению своих обязанностей, не контролировал и не руководил оперативной работой, допустил преступную практику применения извращенных методов в следствии (избиение арестованных, вымогательство вымышленных показаний) и искусственное заведение дел об антисоветских организациях».

Как видим, за «нарушения социалистической законности» в те времена карали даже на самом высоком уровне.

Белянов Александр Михайлович (1903–1994). С октября 1925 года — красноармеец, командир взвода и батареи; учился в Артиллерийской академии. С февраля 1939 года — в военной контрразведке. В 1941 году — начальник 3-го отдела НКВД СССР. С февраля 1942 года — начальник Особого отдела НКВД Крымского фронта; с июля — заместитель начальника Особого отдела НКВД — Управления «Смерш» Воронежского и 1-го Украинского фронтов. В 1948–1954 годах — начальник Управления (отдела) кадров войск ПВО страны. Генерал-майор.

Комментарий историка:

«Всего на половине листа уместилась жизнь человека, прожившего более 90 лет. Наиболее насыщенной она была, конечно, на войне. Боевое крещение в качестве руководителя Александр Михайлович получил на Западном фронте…»

Полковник Анатолий Степанович Терещенко, ветеран военной контрразведки, писатель На укомплектование третьих управлений передавались чекистские кадры ликвидируемых особых отделов, их денежные средства и автотранспорт; для проведения оперативных мероприятий военные контрразведчики, по договоренности с органами НКГБ, могли использовать их соответствующие средства. «Армейские и флотские чекисты получили право вести оперативно-разыскную и следственную работу по делам о шпионаже, диверсии, измене Родине, вредительстве и антисоветских проявлениях, производить обыски, аресты и высылки. Объектами оперативного внимания военных контрразведчиков, помимо воинских частей и экипажей кораблей, были штабы, учреждения, научно-исследовательские центры, аппараты военпредов на оборонных заводах и другие структуры армии и флота. Следовало выявлять и пресекать все акции и проявления шпионажа, диверсий, вредительства в армии и на флоте, контролировать режим охраны аэродромов, кораблей, складов, ангаров, пищеблоков и других уязвимых с точки зрения безопасности объектов, информировать командование о нарушениях воинской дисциплины, о фактах дезертирства и нарушений по сохранению военной тайны»[223].

Однозначную оценку этой очередной реформе военной контрразведки дать сложно. Тем более что она уже изначально тормозилась по причине отсутствия взаимодействия спецслужб: 19 апреля было даже принято Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР, в котором указывалось на недостатки «в единстве действий»: «Практика применения постановления ЦК В КП (б) от 8 февраля 1941 года… показала, что в этом постановлении не учтена необходимость взаимной информации органов госбезопасности и третьих управлений НКО и НК ВМФ и целесообразность единства действий этих органов против антисоветских элементов, подвизающихся одновременно как внутри системы армии и Военно-морского флота, так и вне ее»[224].

К делу координации оперативно-разыскной работы пришлось привлечь сотрудников аппарата Наркомата госбезопасности, наделив их широкими полномочиями. В штаты органов третьих управлений НКО и НК ВМФ, а также в третьи отделы и отделения были введены должности заместителей начальников, непосредственно подчинявшихся соответствующим начальникам НКГБ — УНКГБ по территориальности с одновременным подчинением начальникам третьих подразделений армии и флота.

«В феврале 1941 года при разделении НКВД на два наркомата и образовании Народного комиссариата государственной безопасности органы военной контрразведки были временно переданы в Наркомат обороны. Фактически прекратилось поступление объективной информации о состоянии боеготовности частей Красной армии. Исходя из этого, уже в апреле 1941 года было принято решение о подчинении заместителя начальника Третьего управления (военная контрразведка) НКО наркому государственной безопасности. Это было сделано для того, чтобы руководство получало правдивую информацию и превратить органы военной контрразведки в независимый институт от Наркомата обороны»[225].