Военный госпиталь. Записки первого нейрохирурга

Если дать себе труд модифицировать это учение и отрешиться от разрыва времени, то нельзя не поместить ряд этих соображений на страницы современного учебника. В самом деле, здесь налицо понятие о запоздалом шве, понятие о малой и большой зонах повреждения, понятие о допустимости позднего шва при малых зонах повреждения. Намечены понятия о воспалении в ране: боль, отек, гной, омертвение. Его преемники по идее — итальянец Цезарь Магати (Maggatis, 1579) и французский хирург Беллост (Belioste, 1700) — развивают учение о значении первичного шва с биологической точки зрения, именно с точки зрения профилактики как первичного, так и вторичного нагноения, может быть, «стихийно» допуская мысль о том, что определенное количество вируса может быть преодолено живыми тканями. Именно Магати утверждал, что первичным швом можно предупредить процессы разложения в ране, а Беллост сравнивал процессы заживления раны под защитой первичного шва с заживлением костей при закрытых переломах. «Поведение природы при заживлении перелома костей должно для нас служить примером для излечения ран».

Для своего времени — мысль блестящая; в особенности, если сюда добавить требование хирургов тех веков об общем усиленном питании, о бережном отношении к травмированным тканям, о запрещении зондирования и вдавливания, воздержании от частых смен повязок, то мы получим в этих правилах живой укор современникам прошлой войны, когда понадобились приказы, запрещающие зондирование, приказы в отношении частоты перевязок и полипрагмазии — в отношении лечения ран.

Если названными хирургами не было высказано требование о первичной эксцизии, то об этом говорил и это производил Амбруаз Парэ. Это мероприятие прошло через века и для нашего времени остается доминирующим законом лечения военных ран.

Соединение первичной эксцизии с первичным швом в истории военно-полевой хирургии было осуществлено Дезо и Перси, французскими хирургами, во время боя при Невбурге (1783). Если ампутации раздробленной и омертвевшей конечности дозволительно принципиально причислить к эксцизии как родовому понятию, то в 92 случаях ампутаций бедра был применен первичный шов, и в 86 случаях было получено первичное натяжение. Для 1783 г. это историческое событие, но оно может вызвать удивление и в наши дни. Повод к такому поведению названных хирургов дала работа англичанина Элэнсона (Alanson), появившаяся в 1779 г.: Practical observations upon amputation and the after treatment London.

В чем здесь дело? Большинство современных хирургов не склонно к таким приемам, не надеясь даже при нашем антисептическом и асептическом вооружении получить такие блестящие результаты. Может быть, следует и, может быть, окажется возможным с большей или меньшей вероятностью объяснить эти результаты, полученные и доантисептическое и асептическое время так. Здесь возможны следующие предположения: во-первых, операции производились на поле сражения и иногда буквально под огнем, а следовательно, время с момента ранения до операции измерялось 1–2, 3–4 часами, во-вторых, операции делались, по-видимому, при расширенных показаниях, а следовательно, можно думать, что участки на месте ампутаций были имбибированы кровью и травматизированы. Далее нужно предполагать, что операции производились в «избранных местах» — in loco electiono. Избранием места операции руководила легкая доступность в здоровых тканях к сосудам, что обеспечивало быстроту обработки культи. Не позволяя себе настаивать на конкретной ценности высказанных предположений, я приведу все-таки один факт в пользу своих соображений: в день Бородинского сражения Ларрей самолично произвел 200 ампутаций бедра; считая по 5 минут на операцию, это составит 14 рабочих часов. Если же считать по 7 минут, то это составило бы 23 часа. Ясное дело, что в 5 минут операцию ампутации бедра с перевязкой 5–6 сосудов и перепиливанием кости и швом, если он применялся в некоторых случаях, можно производить только в области здоровых тканей, где вся анатомическая картина ясна. Хирурги знают, что иногда бывает не так легко найти сосуд, и даже крупный, в резко измененных тканях с явлениями дислокации в силу гематом.