Военный советник

- Такая, с позволения сказать, "Монополия" весьма затягивает и придает жизни особый вкус. Победы неизменно сладки и изрядно горячат кровь, поражения отдают невозможной горечью - что очень, знаете ли, мотивирует не проигрывать. Кроме того, эта игра имеет и иные грани: к примеру, она позволяет воочию наблюдать, на что способны производительные силы человека.

"Особенно по части изгаживания и уничтожения дикой природы. Тут нам равных нет, и быть не может!"

- Александр Яковлевич, а как это - воочию наблюдать?

- М-мм?.. Это когда плывешь по Амуру поздней осенью, перед самым становлением льда, и напротив кое-как обустроенной пристани видишь только берег с вековечным лесом и буреломами, и пару палаток с тлеющим костровищем. Зимой сквозь глухую чащу уже проложена просека, вдалеке что-то дымится, стучат топоры и звенят пилы - а у берега гулко забивают сваи для основательного причала. К середине весны лес заметно поредел, и появилась небольшая насыпь для шпал узкоколейной дороги. Летом начала шуметь лесопилка, усилился перестук топоров, прорезалось пыхтение локомобиля, ржание лошадей и множество иных звуков...

На неуловимый миг молодые хозяева дворца на Мойке вдруг услышали плеск речных волн и ветер, гудящий в кронах зеленых великанов. Увидели россыпь занятых делом людей - и их же, сидящих ночью вокруг больших костров. Лязг и дым работающих механизмов, неясные тени в сумрачной глубине лесных чащоб, бочки с выгнанным скипидаром и дегтем возле смолокурни, длинные навесы с вялящейся рыбой и первый иней на стенах свежесрубленых домов...

- И вот, приход осени встречает новое поселение, к причалу которого регулярно прибывают баржи и почтовые катера - а пароходы, следуя по реке вверх или вниз, обязательно отмечаются пронзительным сигналом корабельной сирены.

Глубоко вздохнув, племянник с тетушкой переглянулись, искренне сожалея об окончании короткого повествования. Впрочем, для кое-кого закончилось не только оно, но и беседа в целом: подошедший Серов в самых вежливых выражениях пригласил Николая Феликсовича на очередной сеанс позирования. Надо ли говорить, с какими "светлыми" чувствами покидал приятную компанию наследник фамилии, в душе явно проклинавший чопорного маэстро и свой будущий портрет?..

- Прошу вас не сердиться на Валентина Александровича, князь.

Проводив долгим взглядом труженика холста и кистей и его унылую жертву, Снежная Королева довольно мило улыбнулась. Правда, ее улыбка несколько поблекла, встретив его непонимание.

- Прошу прощения: о ком идет речь?

Едва заметно дрогнув губами, девушка огорченно констатировала:

- Все-таки вы рассержены.

Вообще-то Агренев уже понял, что речь идет об одном на диво молчаливом портретисте (ну да, запамятовал малость, как того обзывают-величают), но не смог отказать себе в небольшом развлечении:

- Надя...

Коралловые губки вновь дрогнули, явно не зная, какую эмоцию стоит отобразить.

- Я и в самом деле не понимаю, о ком вы.

Издав невнятный звук, больше всего похожий на замаскированное хихикание, княжна мимолетно прикоснулась к локонам своей умопомрачительно-сложной прически.

- О господине Серове, и его своеобразной манере выражать свое несогласие... Александр Яковлевич.

- Хм? И чем же моя персона прогневала столь популярного живописца?.. Возможно, своей дремучей необразованностью?

Раскрыв, и тут же сложив обратно небольшой перламутровый веер, младшая из сестер Юсуповых вновь с трудом удержалась от смеха:

- Пожалуй, мне стоит сохранить в тайне то обстоятельство, что некий князь не счел важным для себя знать имя-отчество одного действительно именитого художника. Будьте покойны, Александр Яковлевич, я умею хранить тайны.

- Я никогда не забывал об этом.

Короткая и вполне невинная фраза отчего-то вызвала румянец на белоснежной коже аристократки.

- Касательно Валентина Александровича... Недавно Николя, утомленный очередным сеансом, позволил себе нелестное сравнение своего будущего портрета и присланных вами больших фотокарточек с цветными изображениями туземцев Манчжурии.