Воевода

Половец помахал рукой, лихо выдернул из ножен саблю, выписал сверкающую восьмерку и столь же молодцевато вогнал клинок обратно.

— Рад за тебя всем сердцем, — искренне произнес Михаил.

Оно, конечно, судьба злодейка, и бог весть, может, когда ему и придется пожалеть о том, что избавил этого ухаря от увечья. Но всегда приятно наблюдать положительные плоды своих стараний.

— Готов ли ты завтра же бороться со мной? Или боишься, что после этого у тебя недостанет сил на брачную ночь? — с подначкой поинтересовался Замам.

— Не волнуйся, друг мой, у меня хватит сил и чтобы надрать тебе уши, и чтобы показать молодой жене, что я сильный мужчина, — в тон ему ответил Романов.

— Посмотрим, — подбоченившись, выдал половец.

— Поглядим, — расправив плечи, произнес русич.

Эдакая игра в браваду. Сущее ребячество, по мнению Михаила. Но для местных бахвалиться и выпячиваться вполне себе нормальная практика. Потому и воспринимается в порядке вещей.

Препятствовать проезду гостей не стали. Как, впрочем, и сопровождать их. Если бы это были какие незнакомцы и цель их приезда была бы неизвестна, то тогда оно, конечно. Но в отношении пограничников все ясно как божий день. А судя по заинтересованным взглядам, которыми их встречали, где-то даже и ожидаемое.

Курень Теракопы в орде второй по значимости. Поэтому располагается не с краю, но Михаилу туда и не надо. Не ко времени. Он ведь не просто погулять вышел, а жених как-никак. Так что появиться в его лагере может только со сватовством. Поэтому направился прямиком к шатру хана Белашкана, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Ну и преподнести подарок. А то как же. Таковы сейчас порядки.

Кстати, с женитьбой занятно как-то получается. Курень Теракопы кочует вдоль Славутича, словно прикрывая фланг орды. А может, так оно на самом деле и было. Кому еще находиться со стороны чужих земель, как не второму по силе куреню.

По мнению Михаила, получается несколько двояко. С одной стороны, доверие защиты орды от возможного нападения это честь. С другой, Белашкан мог просто подставить конкурента, чтобы ослабить его в стычках с врагом.

Половцы между собой вроде как не враждуют. Но это открыто, с оружием в руках. Интриги наверняка есть и тут. Просто не может не быть. Разумеется, это всего лишь его домыслы. Кто знает, как тут все на самом деле. Только натура человеческая такая, что в безоблачность как-то не верится, хоть тресни.

— Глядят на нас как на диковинку какую. И будто ожидали нашего приезда, — тихо произнес Гордей.

Его десяток уже не в первый раз сопровождает Михаила и превратился чуть ли не в личный эскорт. Романов, признаться, уже всерьез подумывает перевести их в этот статус. Со временем нарабатывается опыт, где-то сам Романов подскажет, глядишь, и выльется в гвардию. А еще не помешает заиметь своего безопасника. И подходящая кандидатура уже вроде как есть — хваткий и толковый, но вплотную к этому вопросу Романов пока не подходил. А пора бы.

— Ну, русичи для них не диковинка. А то, что ждали, тут твоя правда, — ответил Михаил десятнику.

— И с чего бы такая честь?

— Политика.

— Чего?

— Быть просто сильными половцам мало. Они хотят, чтобы другие правители признали их ровней. Ты много слышал о свадьбах между половцами и русичами?

— Немного. Да и то в жены брали полонянок что степняки, что русичи.

— То есть вот эта свадьба по сговору первая, о которой ты слышал.

— Первая, — подтвердил десятник.

— Вот и Горыня, когда я ездил в Переяславль, сказал мне о том же самом.

Признаться, направляясь в стольный град княжества, Михаил готовился к непростому разговору. Поди объясни, с какого это перепугу он решил платить подать еще и Белашкану. Сильно богат? Так уважь своего князя, а не половецкого. Но обошлось. Кочевники, может, и не имеют своих городов с хорошо развитыми ремеслами. Тем не менее не глупы и умеют не только воевать. О предстоящей свадьбе они раструбили, а вот о заключенном договоре ни слова.

— Поди, доволен боярин Трепов-то, — хмыкнул Гордей.

— А чего ему быть недовольным. Считай, нашему граду, а значит, и окрестностям ничего не грозит. А какая наша главная задача? Стеречь рубежи княжества. Дальше объяснять надо?

— Да понятно, чего уж. Половцам же, значит, только коготком зацепиться. А там и до княжьих хором доберутся.

— Правильно мыслишь, Гордей. Возьми с полки пирожок.

— Так, выходит, неспроста с тобой завертелось. Опять же, ты сказывал, что куренной сам предложил тебе свататься.

— Вот и мне мнится так же. А еще, быть может, Белашкан и сам предложил Теракопе поступить так. Половцам нужен пример, чтобы показать другим, мол, и вот так бывает.

— Но тестюшка твой, похоже, не больно-то и сопротивлялся.

— Умный мужик. Понимает свою выгоду. Даже, возможно, и получше своего хана.

— Не серчай, Михаил Федорович, но ханская дочка тебе уж не по чину, — возразил Гордей.

— Твоя правда. Но дочь кошевого из ханского куреня уже вровень получается.

— Хм. Так, может, тесть твой тут просто опередил своего хана. Тем паче еще и дочку своего кошевого хотел подсунуть.