Войку, сын Тудора

Нежданные враги, однако, не торопились. Время от времени, изображая полнейшее безразличие, небольшие кучки воинственных оборванцев появлялись на открытых местах, в отдалении, недоступном для выстрела. Внизу, вдоль самого берега, проезжали всадники, в которых можно было узнать кого угодно, только не честных воинов господаря или ворника. И Войку понял: государева крепость обложена со всех сторон. Осаждена толпой грабителей, какую нельзя было назвать и отрядом; такие орды в дни великих войн собирались порой вдали от мест, где сталкивались войска государей и их полководцев, чтобы погулять в городах и волостях, оставленных с немногочисленной охраной. В пестром сборище под Хотином были молдавские харцызы и лотры, мунтянские гынсары, татары, отбившиеся от орды, оставшиеся без дела и странствовавшие в поисках хозяина наемники — мадьяры и ляхи, богемцы и немцы. У этого невообразимого сброда, конечно же, были свои главари, но они не показывались, отдавая приказы из неведомых лесных тайников.

С возвышенности, где устроились сотник и его спутники, был виден, как на подносе, и сам Хотин — укрепления, часовня, княжий дворец, большой дом пыркэлабов, помещения для воинов и слуг. Мирно вился над поварнями голубой дымок. По дворам изредка проходили люди, по стенам мерно вышагивали часовые, на башне стражи, высокой и тонкой, одиноко застыл дозорный. Ворота были заперты, висячий мост через ров поднят. Грабительский сброд, по всей видимости, пытался захватить крепость с ходу, скорее всего — с помощью какой-нибудь хитрой уловки, но это не принесло удачи. Три сотни добрых куртян, охранявших Хотин, могли, наверно, далеко отогнать свирепых бродяг, но их начальники, вероятно, не усмотрели в этом особой нужды; силы следовало беречь, выходить в поле и лес было опасно, поблизости мог затаиться другой, более страшный враг. И пыркэлабы, не испытывая судьбу, затворились в своей твердыне, оставаясь начеку, выжидая, каким будет продолжение событий. Слишком уж велико было сокровище, доверенное пыркэлабам Хотина, — семья воеводы. Впрочем, здесь была также и большая часть его казны, и наследственное добро, и клейноды — венец, держава и скипетр господаря, торжественное платье и украшения князя, его супруги и наследника. Пыркэлабы затворились, как при большой осаде, и Войку мог их за это только похвалить.

— У тебя добрый лук, — сказал он Кристе. — добросишь стрелу?

— Что говоришь, сотник! — махнул рукой куртянин. — Туда не дострелить и из арбалета! Чтобы стрельнуть из лука, надо добраться хотя бы вон до того пригорка!

Кристя показал, откуда можно совершить такую попытку. Там сновали их недавние противники, стелился над ивняком жидкий дым костра.

Времени оставалось немного, Пири-бек двигался за ними по пятам. У Чербула мелькнула мысль: может быть, голодранцы на шляху и в чаще, не желая расставаться с драгоценной добычей, встанут на пути славного дунайского бека и его войска? Вот уж была бы потеха!

Войку достал из сумы, висевшей у его седла, чернильницу, калам и листки бумаги. Клаус пригнулся перед ним, подставив спину. Несколько минут спустя грамотка была готова; Чербул свернул ее в трубку, надел на древко стрелы, прикрутил обрывком бечевки. Оставив воинов под началом Кейстута готовыми прийти к ним на помощь, Войку с Негрулом и Кристей начали осторожно, от куста к кусту, пробираться к крепости. Близ пригорка, где разбойная ватага готовила свой обед, все трое легли на землю и поползли. Наконец требуемое расстояние было преодолено; в этом месте крепость горой нависала над долиной, отсюда она казалась неприступной и грозной. Скрывшись в кустарнике, Кристя встал на колени, натянул как следует лук, спустил тетиву.

Стрела взвилась в воздух и, описав дугу, плавно скользнула к гребню стены, через который вот-вот должна была перелететь. И тут случилось нелепое. Молодой куртянин или войник, следивший за долиной из-за остроконечного каменного зубца, в порыве лихого озорства высоко подпрыгнул над боевой дорожкой и, поймав стрелу в полете на круглый щит, отбросил ее вниз, в заросший зеленой ряской глубокий ров.

Скрипнув зубами, Войку вскочил на ноги и махнул своим, остававшимся наверху.

Воины небольшого отряда мгновенно вскочили на коней и понеслись вниз по склону. Доскакав до своих троих товарищей, они подхватили их, кого — на круп, кого — поперек холки, и помчались дальше, к воротам Хотина. На парапете зубчатой надвратной башни сгрудились уже защитники крепости, с любопытством наблюдая за горсткой незнакомцев, сгрудившихся у входа, перед рвом.

— Государево дело! — сорвав с головы гуджуман, Чербул яростно помахал им в воздухе. — Открывайте скорее, ваши милости!

Но рослые мужики в богатом платье, капитаны или сами господа-пыркэлабы, продолжали безучастно глазеть вниз, не отдавая страже нужного приказа.