Воин

И они ему благоволили, позволив беспрепятственно добраться до самого Ругарда. И даже крепкая качка и довольно сильный дождь, перехвативший когг Бьерна уже на самых подступах к острову ранов, не смутили Мстителя.

Ведь для него все происходящее по-прежнему оставалось приключением.

Сложности пошли, кода Бьерн начал торговать. Ну как сложности – просто Флоки столкнулся с тем, что не знает, где ему искать убийц отца и брата. Он же не мог выйти на местную площадь и начать спрашивать каждого встречного: а вы знаете Ратибора? Крепкий такой вожак, на две головы выше меня ростом, осенью захватил свейский драккар и сразил на хольмганге могучего ярла Эрика Наковальню?

Нет, он так не мог поступить по ряду причин – и прежде всего потому, что не хотел привлекать к себе излишнее внимание. Тем более, что слухи о поисках могли дойти до самого Ратибора – и тот ведь мог решить узнать, что за свей ищет его. И приведи он с собой хотя бы часть дружины (а ведь наверняка бы привел!), про месть Флоки пришлось бы забыть – самому бы выбраться с острова вендов, окруженного бушующим морем! Потому сын Сверкера поступил умнее: взяв прозвище Щедрый (ведь сразу же располагает к себе), он представился племянником Бьерна и дни напролет подпаивал местных мужей сладким медом, оправдывая новое прозвище. А заодно слушая россказни хмельных ранов о подвигах князя Круто и его последнем удачном набеге на Лунд. Сам Мститель старался утром очень много съесть, прям вот даже сожрать, чтобы мед не сразу бил в голову, а когда пил с вендами, то старался осушать свою чарку малыми глотками. И в конечном итоге удача ему улыбнулась – он услышал имя «Ратибор» в одной из историй про последний удачный набег. Узнал и о дерзком ромее из дружины ярла, придумавшем, как взять крепость. Узнал, что ромей поселился здесь же, взяв себе два дома и выкупив из холопства нескольких воев.

Флоки пару раз проходил мимо жилища бывшего раба – и то, что это и есть убийца отца, никаких сомнений не осталось. Совпадало все – и девушки полонянки, коих раб признал сестрами, и то, что он попал в дружину Ратибора в последнем плавании ярла. И что сам Ратибор вернулся домой с захваченным на севере драккаром. К слову, тот факт, что в смерти Сверкера оказался повинен не какой-то там раб, а настоящий воин, успевший завоевать уважение ранов, как ни странно, несколько успокоил младшего сына Хитрого.

А главное, он все узнал – оставалось лишь отомстить.

Но Флоки, доподлинно узнав про людей, коим поклялся воздать за смерть семьи, не спешил пороть горячку. Да, он уже мог убить ромея, но кем был ромей в роковой для отца схватке? Всего лишь пленник, нанесший предательский удар в спину. Его смерть не вернула бы Мстителю уважение ярлов – нет, Флоки нужен был Ратибор. Тот самый вожак, сразивший Эрика, напавший на драккары его хирда – именно его смерть должна была стать первой ступенью к будущему величию молодого ярла! Но чтобы месть удалась, нужно было все тщательно обдумать и спланировать.

Что же, думать и планировать Флоки умел. Он понимал, что ранее апреля ладьи ранов вряд ли выйдут в море – а потому дал Бьерну спокойно торговать, пока вырученного серебра не хватило выкупить у торговца с далекого востока дивный булатный кинжал с черным лезвием. Баснословно дорогая вещь – и роскошный подарок, под стать настоящему конунгу! Заполучив его, Флоки отправился в путешествие к бургу Ратибора, расположенному на западной оконечности острова, у самого выхода из внутреннего залива Рюгена. Ярл взял с собой семерых воинов. Еще троих, в том числе старого Гуннара, он оставил с Бьерном: помочь по торговле, защитить в случае чего, но главное – убить ромея, когда придет время. С этой целью он отдал Гуннару редкий яд, проникающий в рану через порез – ох и дорого он обошелся Флоки! Но именно яд должен был стать гарантией мести убийце отца.