Воин Доброй Удачи

Раскаленные мехи драконьих легких хрипели, как гигантский очаг. Затем вспыхнул второй гейзер огненно-золотого цвета, на этот раз бурлящий под ногами у Друза. Гром и треск камня. Свет от драконьего пламени окрасил потолок и высокие колонны в пульсирующий желто-коричневый цвет. Выкрикивая новые заклинания, Акхеймион вскарабкался в щель рухнувшей перемычки и шагнул сквозь фальшивый потолок высоко в темноту.

– ТЫ ВСЕГО ЛИШЬ УЛИТКА! – взревел зверь. – УЛИТКА, ВЫРВАННАЯ ИЗ СВОЕЙ РАКОВИНЫ!

– Я – не мой брат, старая ящерица! – закричал король-нелюдь из какого-то укрытия. – Я – Квуйя! Я – ишрой. Я – Клирик! И ты услышишь мою проповедь!

Даже прячась под потолком, Акхеймион слышал, что, произнося эти слова, Нил’гикас бежал по стенам.

– ДУРАК. МЫ – ПЕРВЫЕ. НАША ШКУРА – БРОНЗА. НАШИ КОСТИ – ЖЕЛЕЗО.

Отбрасывая свою собственную светящуюся точку, волшебник воспарил над вторым, более пустым миром под крышей, висящей над пропастью и над каменными стеллажами, древними и огромными.

– Ты слеп! – крикнул Клирик, и отзвук его голоса стал тоньше из-за последовавшего за ним грома. – Ты нищий, падальщик, охотник за стадами! Камень твоей силы давным-давно треснул!

– КАК И ТЫ, КУНИЮРИ, ВЕКАМИ ГНИЛ! МЫ ЧУЕМ ТВОЙ СТАРЧЕСКИЙ МАРАЗМ!

Зверь выплюнул еще один водопад ревущего огня, осветив все щели и проломы в потолке. Акхеймион шел через пустоту к центральной яме, которая, учитывая темноту похожего на пещеру чердака, светилась, как загробная жизнь огня. Лишенные опорных колонн, гранитные перемычки сломались в соответствии с капризом нагрузки и разрушения. Он приземлился на самое длинное из этих ребер и зашагал вниз по его запыленной спине. Внизу на колоннах горели маленькие и большие костры. Он увидел, как Клирик – самый краткий из проблесков – промелькнул между дальними колоннами и исчез в далеких тенях. Он бегал кругами…

– Если я погибну дураком, – кричал нелюдь, – я все равно останусь самим собой! Не таким рабом, как ты, Враку’джарой!

Акхеймион остановился на краю обломка и посмотрел вниз на вздымающееся чудовище. Свернувшись клубком, как раздувшаяся змея, отец драконов все вертел и вертел головой, поворачиваясь на звук голоса Клирика, словно привязанная к столбу собака, только изрыгающая пламя вместо лая – целые огненные водовороты, охватившие выжженные проходы.

– МЫ ДАВНО СБРОСИЛИ НАШИ ОКОВЫ! – прогремел сияющий зверь. – НИЧТО НАМ НЕ ПРИКАЗЫВАЕТ! ДАЖЕ ЧЕРНЫЕ НЕБЕСА!

Старый волшебник покачивался на своем насесте, щурясь от дыма и искр, которые били по его заклинаниям. Он знал, что Клирик отвлекает это существо. Используя насмешки, чтобы подразнить его гордость, король-нелюдь спровоцировал его именно для того, чтобы Акхеймион мог сделать то, что он делал…

Теперь ему просто нужно было догадаться, что именно он делал.

– Вертишься кругами, – смеясь, воскликнул Клирик, – трешься шкурой о шкуру! Так было всегда, Враку’джарой! Подумай! Подумай о безлюдных веках!

Слепой зверь топтался туда-сюда прямо под Друзом. Он размахивал своей увенчанной рогом головой, пытаясь понять, куда именно бежит нелюдь, и извергая потоки оплетающего все вокруг огня. Акхеймион мельком увидел серебряную стрелу, сверкавшую в глазнице зверя.

Думай, старик! Думай!

Драконы! Чудовища в буквальном смысле расплодились, чтобы сразиться и уничтожить древнюю Квуйю. Но у гностиков было так много оружия, предназначенного для магических дуэлей или массовых убийств обычных людей…

Что использовал Сесватха?

– Какой ты жалкий! – воскликнул Клирик. – Червь во всех отно…

– ЗАМОЛЧИ!

Смех нелюдя был ясен, как солнечный свет, отраженный гулким эхом.

– Слепой! Спрятавшийся в грязи! Свернувшийся калачиком вокруг дерьма мертвых веков!

Акхеймион прокричал свое заклинание, тут же потонувшее во всеохватывающем реве дракона – тощий старик кричал тощим старческим голосом. Новиратический шип, гностическое военное заклинание, когда-то умудрившееся проломить огромные городские ворота.

Свет клубился в вытянутых ладонях Акхеймиона. Могучий враку в панике мотал головой из стороны в сторону, и его дымящаяся морда поднялась в момент завершения заклинания. Линии света вспыхивали и гасли, отклоняясь и пересекаясь, образуя летящую стаю треугольников, повторяющихся оснований и вершин, которые неслись вниз так же быстро, как любой болт или стрела…

Звук, от которого кровь отхлынула от кожи.

Шип взорвался у левого плеча существа, с визгом ударив в бок его горба. Отбиваясь, Вуттеат с воем плюнул огнем в воздух. В образовавшуюся щель хлынул сверкающий гейзер, похожий на петушиный хвост сияния, омывший крышу пещеры. Каскады необработанного камня обрушились вниз.

Акхеймион присел на перекладине, низко пригнувшись и бормоча одно слово за другим.

Снизу донесся раскат грома.

И он услышал это сквозь мяукающий крик дракона: голос нелюдя, мага Квуйи, поющего свою разрушающую мир песню. Голос знаменитого ишроя, героя мертвых веков, приближающегося к своему древнему врагу.