В итоге мы германцев измотаем и разгромим. Однако зачем я говорю «мы»? Сам-то я с варягами, Громобоем и Вартиславом, собираюсь в морской поход, который хорошо укладывается в общий план по встрече крестоносцев. За пару лет венеды приучат европейцев к тому, что варяги могут ударить с моря в любой удобный для них момент. Поэтому, когда придёт черёд отправляться в Крестовый поход, многие феодалы хорошенько подумают и спросят себя, а надо ли им куда-то идти, если свои владения под ударом? Кроме того, каждый налёт на Фландрию, Англию, Германию и Францию – это экономическое ослабление противника. Конечно, при этом нельзя забывать, что нападения заставят врагов как-то консолидироваться и строить больше кораблей, а нас будут ненавидеть. Но бонусов от морских походов, после открытия Каттегата, слишком много, и на кону стоит существование ставшего для меня родным народа, так что с католиками церемониться никто не станет.
– Да-да-да, – вставая и потягиваясь, сказал я и подошёл к небольшой печке, которая находилась в углу помещения.
На плите с краю стоял медный чайник (подарок Алексея Вязеля) со взваром. Я наполнил кружку и подошёл к окну. Горячий и слегка сладковатый напиток грел. Настроение было бодрое, и я наблюдал за суетой во дворе. Из-за мутноватого стекла видимость была плохонькая, но основное я подмечал. От ворот к дому прогуливается Мальмфрида Мстиславна. Перед конюшней стоят Немой и его жена, чуть полноватая миловидная брюнетка Стойна. Рядом её малолетние дочери, которые наблюдают за лошадьми. На крыльцо вышел Славута Мох, а следом появился вытянувшийся и окрепший Торарин. В руках парня, которого я собираюсь вместе с новгородским воином забрать в Рарог, чтобы они вплотную занялись «янычарами», два тяжёлых деревянных клинка, значит, у них будет тренировка.
Всё как обычно. Порядок в доме устоялся, и каждый человек в моём руянском хозяйстве своим житьём-бытьём доволен.
– Так-то, – снова произнёс я самому себе, залпом опустошил кружку и направился в спальню.
Вошёл тихо и увидел, что Нерейд дремлет, да так забавно – устроилась на краешке кровати, и кажется, что она вот-вот готова вскочить на ноги. Устала моя красавица. Сын ночью и днём капризничал, у малыша болел живот, и она была с ним.
Я присел перед люлькой Трояна, именно такое имя получил мой первенец. Его глаза были закрыты, и в душе ребёнка царил покой. Добро, так и должно быть.
«Спи, малой, – глядя на него, мысленно прошептал я. – Пока есть возможность, отдыхай, а то подрастёшь немного, и я займусь твоим воспитанием по методикам витязей. Гонять буду от рассвета до заката, и станешь ты у меня к шестнадцати годкам такой боец, против которого не всякий ветеран выйти сможет. Спи, а пока не вырос, батька тебя защитит и прикроет».
Глава 23
Второй общевенедский сход, который проходил в Арконе, длился четыре дня. Вожди решали, как жить дальше. Вопросы ставились и поднимались более чем серьёзные, и, несмотря на одержанные нами победы и радужные перспективы, никто не расслаблялся. Люди, которые отвечали перед своей совестью и предками за десятки тысяч соплеменников, много общались, слушали волхвов и думали. Потом опять приходил черёд разговоров, и снова обсуждались самые разные темы. Что характерно, в отличие от прошлого совета, споров почти не было. Князья стали больше доверять Векомиру и друг другу, и это понятно, ибо пролитая совместно кровь и общие дела сближают. Поэтому основные проблемы рассматривались не как частные заботы какого-то одного племени, а как вопрос, который касался всех венедов.
В итоге уже на Коляду были приняты и обнародованы решения, которые без натяжки можно назвать судьбоносными. Я за всем этим наблюдал со стороны, в дела князей не встревал, и лично для себя выделил основное.