Воин Яровита

Мы встали. Ольговича вывели на подворье гостиницы, и одновременно с этим в него въехал возок. В нём лежали тяжёлые кожаные мешки с весовыми новгородскими гривнами, продолговатыми серебряными брусочками, каждый весом в 204 грамма, и я с капитанами их пересчитал. Ровно тысяча. Всё верно, жалоб, претензий и заявлений не имею.

Мешки с серебром легли в ту самую каморку, где отдыхал пленник, а Игорь Ольгович отправился в руки Мичуры. Обмен прошёл быстро, чётко и без лишней волокиты. Есть товар и есть купец. Каждый получил, что хотел, и остался доволен, или почти доволен. Ну а на то, что черниговский князь пообещал меня достать, я плевать хотел. В Новгороде меня, скорее всего, не тронут, а за его пределами я сам почти любого врага порвать смогу.

Игорь Ольгович отправился в гости к Святополку Мстиславичу, а я ещё раз пересчитал гривны и подумал, что, если бы не опасность со стороны мстительного князя, можно было бы загулять. Но нельзя, а значит, сухой закон и ожидание утра.

В этот момент на постоялом дворе появился худощавый юноша в перетянутой узорчатым ремнём белой рубахе, Зван Дубко, летописец из храма Святовида, прикомандированный к посольству. Парень тут же подскочил ко мне, наклонился к уху и зашептал:

– Вадим, тебя Брайко зовёт.

– Срочно?

– Да.

– А что случилось?

– Городские верховоды прибыли. Хотят обсудить посольские дела до Совета господ и созыва вече.

– Кто именно?

– Судило Иванкович, Нежата Твердятич, Страшко и… – Зван сделал паузу и выдохнул: – Епископ Нифонт.

– Да ты что?! – удивился я. – Лично нас навестил?

– Ага!

– Понятно. Уже иду.

Я сорвался с места. В сопровождении Немого и пары варягов перешёл на соседний постоялый двор, приблизился к самой лучшей гостевой комнате, где остановился Ростич, и замер. Вобрал в грудь воздуха и выдохнул, откинул прочь все посторонние мысли и открыл дверь.

В помещении находилось шесть человек. Из наших – боян Брайко Ростич и командир первой сотни витязей Валигор. Они сидели за длинным столом, а напротив послов расположилась местная власть. Три новгородца, одетые в небогатую неприметную одежду кряжистые бородатые мужчины не старше сорока пяти лет, рукастые, сильные и уверенные в себе, а рядом с ними примостился седой старичок – божий одуванчик в скромном подряснике, видимо сам владыка Нифонт. Разговор только начался, я вовремя. Слегка поклонился и произнёс:

– Доброго вечера всей честной компании.

Новгородцы что-то пробурчали. Владыка смерил меня подозрительным колким взглядом и поджал губы. Ну а Ростич кивнул на место рядом с собой:

– Проходи, Вадим.

Два раза повторять нужды не было. Поэтому я сел и постарался сразу же просеять эмоции и чувства гостей. Однако у меня ничего не получилось. Люди передо мной сильные, особенно Нифонт. Поэтому их реакции от меня были скрыты, а если давить, они могли почувствовать недоброе. Это помешало бы нам вести предварительные переговоры, и я прислушался к разговору серьёзных людей, которые решали судьбы народов и племён.

– Значит, так, мужи, – Ростич сразу перешёл к делу, – чтобы было понятно, мы – послы не только Руяна, но и других венедов. За нами все поморяне, бодричи и лютичи. А помимо этого мы можем говорить за свеев короля Фремсинета, который вскоре отдельное посольство пришлёт, и северных суомов с реки Кемийоки.

– Это ясно, – отозвался Судило Иванкович, который расположился между Нежатой и Страшком. – Давай по сути. Чего от Новгорода хотите?

– Союза хотим, посадник. Крепкого и нерушимого. Сильно на нас папы римские обижаются и вас недобрым словом поминают. А потому собрались мы с силами и ударили по католикам. Всерьёз ударили. И так сильно им наподдали, что Зеландию под себя забрали, а она – ключ к выходу в океан. Однако врагов всё же больше. Вот и решили мы искать друзей среди братьев по крови и приморских племён. Пруссы уже готовы нам помогать, ибо понимают, что католики, если нас сметут, и до них добраться могут. Финны и свей, коих я уже упоминал, тоже с нами, а теперь пришёл черёд Новгорода сказать, за кого он – за католиков или за братьев своих.

– Вишь ты, как повернул. – Посадник усмехнулся и машинально огладил бороду. – Мол, либо с нами, либо с немцами и данами. Хитёр ты, боян. Да только мы не на вече, где толпа красивые речи любит слушать. Мы люди торговые, и с нами владыка Нифонт, – он кивнул в сторону старца, – который веру христианскую в наших землях блюдёт. Поэтому нам надо знать, какая от вас Новгороду выгода будет и чего вы хотите взамен.