Воин Русского мира

Сильвестр полагал, что так называемые задушевные разговоры по местному обычаю ведутся только в сильном подпитии, но Ярослав Лихота не употреблял алкоголя. Его испорченность проявлялась в другом. Он крепко и искренне верил. Местная религия по части зомбирования умов, пожалуй, превосходит любую западную секту. В отличие от своего отца мальчишка видел веру не столько в соблюдении затверженных ритуалов, сколько в ином, непостижимом для Сильвестра аспекте. А значит, действительно мог и убить, и украсть. Странно. Странно! Нет, его рассудок не умел этого постичь!

Рассудочность! Этот странный термин местного происхождения Сильвестр не преминул занести в свои анналы. Только вот записи его, собранные по крупицам наблюдения, похоже, похерил какой-то местный проходимец. Не велика беда, если порвет для интимных нужд. А если сумеет прочесть, поймет ли?.. Досадно! Теперь, после утраты дневника, при виде обезображенного тела ближайшего помощника, мысли Сильвестра разбегались в разные стороны, как клопы по стенам какой-нибудь местной трущобы. Его со всех сторон обступал серый, озлобившийся хаос или, как выражаются местные жители, бардак — место обитания неприятных насекомых, кусачих, недолговечных, непрерывно плодящихся.

Народец Пустополья — серый, неулыбчивый, ленивый, вороватый — толпился по краям большого лихотиного двора. Смотрели, молча покуривая дешевые сигареты, харкали густой слюной под ноги. Их взгляды ползали по спине Сильвестра, как платяные вши. А обернешься — потупят волчьи глаза в прорезях «балаклав», отвернутся или уставятся в землю, будто считают камешки гравия у себя под ногами. Подумаешь — замышляют недоброе, и то окажется правдой. Всё мысли у них лишь о том, как бы украсть да напиться, да с бабой шальной завалиться под куст. Твари!..

Сильвестр краем глаза посматривал на частокол одинаковых тел, ненадежных в своей покорности. Выйдут из повиновения, одному Киборгу с ними не справиться, и хозяину их не унять, и ничего с ними не поделать. Сам хозяин надзирает за происходящим с высокого крыльца. У него с Сильвестром договор: случись беда, восстание, бунт, Сильвестр тут же обеспечит эвакуацию хозяина в одну из стран Евросоюза, неважно в какую конкретно. В Цюрихе на имя Сильвестра открыт специальный депозит. Доступ к нему будет открыт, когда хозяин окажется в безопасном месте, недоступном для серой, непредсказуемой толпы. Но это вариант на случай маловероятной неудачи. Ведь до этого дня задача Сильвестра — привести население Пустополья к покорности и приучить к мирному труду — казалась вполне осуществимой. Не приходилось даже прибегать к радикальным мерам.

А вот с бизнесом возникли непредвиденные проблемы. Сильвестра преследовал один провал за другим. Убытки стали столь значительными, что пришлось прибегнуть к радикальным мерам, но и они не принесли желаемого результата. И не то, чтобы так уж хитер и проворен был их противник. Нет! Его словно оберегал ангел-хранитель — неисповедимое существо, всякий раз обретающее новый, неожиданный для Сильвестра облик. Сильвестр, внезапно для себя самого, выплюнул досаду себе под ноги, на гравий. Ну, вот! И к нему пристали местные привычки! Он уже потерял огромные средства, а теперь, похоже, утратил и выдержку. Нынешней ночью, после обнаружения тела Вестника, после странного налета на личные владения Лихоты, командир Пастухов — Киборг — решился прибегнуть к дальнобойной артиллерии. Дать залп из реактивной установки по БМП, всё равно, что пытаться убить муху автоматной очередью. Но командир Пастухов — безусловно, высокоодаренный офицер — сделал это. Киборг достиг поставленной цели — сжег БМП. Но какой ценой! Впрочем, пусть убытки подсчитывает сам Савва Олегович. Всё произошло, по местному обыкновению, спонтанно. Дали залп из реактивной установки по чистому, казалось бы, полю, затратили колоссальные средства, перепахали гектар почвы, подбили единственный БМП. Зачем?

Сильвестр исподволь рассматривал толпу. Вот они, серые тени: Киборг, Хома, Витек, Немоступ.