Воин в поле одинокий

На ботиночках шнуровка
Высока, остры коньки.
День — что яркая обновка,
И румяная торговка
Прославляет пирожки.

Вензелей переплетенье,

Жаркий пот, скользящий бег…
И — дворцовые ступени,
Львов чугунное терпенье,
В чёрных гривах — белый снег.

Всё расплывчатей и шире

Круг от прожитого дня.
На часах всё ниже гири,
Может быть, и правда — в мире
Нет и не было меня?

Только лёд прозрачно-ломкий,

Только взмахи детских рук,
Ивы у прибрежной кромки,
Звон коньков да сердца громкий,
Заполошно-частый стук.

«Вечер снова кружится в пустых разговорах и ссорах…»

Вечер снова кружится в пустых разговорах и ссорах,
А прикроешь глаза — и дневной утомительный бег
Обращается вспять… Но послушай: за окнами — шорох.
Это просто на землю тихонечко падает снег.

Так раздвинем же шторы пошире и хоть на мгновенье

Отряхнёмся от злой и ненужной словесной трухи.
Посмотри: это снег белизной своего всепрощенья
Укрывает, не глядя, поспешные наши грехи.

«Когда революция выжрет своих…»

Когда революция выжрет своих
Детей — романтичных убийц, поэтов,
Идеалистов, и память о них,
Что называется, канет в Лету,

Когда уйдут её пасынки — те,

Которые, выйдя откуда-то с боку,
Ловят рыбку в мутной воде
И поспевают повсюду к сроку,

Когда сравняются нечет и чёт,

И козырь — с краплёною картой любою,
И обыватель вновь обретёт
Счастье быть просто самим собою,

Когда добродетели, и грехи,

И неудобовместимые страсти,
В общем раздутые из чепухи,
Станут нам непонятны отчасти,

Когда перебродит в уксус вино,

И нечего будет поджечь глаголом,
Придёт поколение next.
И оно
Выберет пепси-колу.

«Я брела наугад, ошибалась и в кровь расшибалась…»

Да никто не дерзнёт сказать, что

Ненавидимы мы Богом! Да не будет!

Повесть временных лет

Я брела наугад, ошибалась и в кровь расшибалась,
Каждый раз успевая урок предыдущий забыть.
Я пыталась исполнить хотя бы несложную малость:
Не скулить по-собачьи, а также по-волчьи не выть.

А ещё — не хулить даже самым изящнейшим слогом

Землю, время, судьбу, что даются один только раз,
И не верить, коль скажут, что мы ненавидимы Богом,
И не верить, коль скажут, что Он отвернулся от нас.

«Всё спокойней, ровнее и тише…»

Подари мне ещё десять лет,

Десять лет,
   Да в степи,
      Да в седле.

В. Соснора. «Обращение»