Воин в поле одинокий

Вьётся в тамбуре дым, разговоров дорожных отрава
Растворяется в нём и вдыхается странно — легко.
Нет, вы не помешаете мне, мой попутчик лукавый…
Да, конечно, — домой… Далеко, ещё как далеко!..

Отчего я курю? — Не сорваться с крючка у привычки.

Почему я пишу? — Ах, сама я в потёмках бреду:
Не подходят ключи, и ломаются напрочь отмычки,
Выбьешь дверь — и с рассудка сорвёшься на полном ходу.

Растворяется сахар в стакане крепчайшего чая,

Растворяется память в мелькании дней и забот…
Да, скучают и ждут, с нетерпением ждут и встречают.
Да, конечно, — везёт… Очень тряско, и всё же, — везёт.

Мир, конечно же, тесен. А мы, оставаясь чужими,

Распростимся и вряд ли ещё раз увидимся в нём.
Но когда-нибудь я чиркну спичкой и высвечу имя,
И мелькание станций, и тени за мокрым окном.

И покажется мне, что не сказано было так много.

Но насмешливый ветер подхватит крутящийся хлам…
Улыбнитесь, попутчик. Под нами грохочет дорога,
И сжимается время, разрубленное пополам.

«К возрасту „икс“ грубее становится внешность…»

Н. Мазаяну

К возрасту «икс» грубее становится внешность,
Хуже — характер и явно слабее — здоровье.
Время же чуть ускоряется, и неизбежность
Смотрит из зеркала, строго нахмурив брови.

К возрасту «икс» друзья появляются реже,

Если ж звонят, то конкретно и чётко — по делу.
И оттого, что из тьмы голоса их — всё те же,
Зябко душе, даже если комфортно телу.

Словно бы слышишь невнятно — назойливый лепет:

«Ты так свободен, что уж никого не неволишь…»
Кто это, кто это шепчет и волосы треплет?
Думаешь — ветер. А это — сквозняк. Всего лишь.

«От шофёрского горького мата…»

От шофёрского горького мата
На стоянке маршрутных такси
Странно зябко. Ты в мире покатом
Снисхожденья себе не проси.

Не проси. Я вгляделась в их лица

И в заплечную тяжкую тьму,
И забыла, как нужно молиться,
И забыла — зачем и кому.

Словно бы совершенно случайно,

Задержавшись на краешке льда,
Чья-то невыносимая тайна
Стала тайной моей — навсегда.

«Я хочу купить розу…»

Я хочу купить розу.
Хочу купить розу,
Как будто желаю дать шанс
Больному рабу —
Просто шанс умереть на свободе.
Хочу купить розу,
Но каждый раз что-то не так:
Не то что нет денег,
Не то чтоб последние деньги,
Но просто есть множество
Необходимых вещей.
Так много вещей.
И снова цветок остаётся
У смуглых лукавых торговцев
За пыльным стеклом.
А я ухожу,
Продвигаясь всё дальше и дальше,
В то время, когда
Я и впрямь на последние деньги
Куплю себе розу.

«Я, скорее всего, просто-напросто недоустала…»